– Лизавета! Иди сюда, не тронем мы больше твоего курсантика. Мне понадобилось написать пару писем, причём очень срочно.

Девушка весьма неохотно оторвалась от Чижикова и подошла к отцу. На меня девица не обращала внимание. Ну, тут виновата скорее всего темнота, успокаивал я себя. Она просто меня не разглядела.

Они быстро убрались, а я подошёл к Чижикову, чтобы помочь ему подняться.

– Тебе что, моя бывшая слава покоя не давала? – спросил я, протягивая ему руку, за которую тот вцепился, вставая с земли. – Но тогда ты должен знать самый главный закон кобелирования – не попадаться!

– Чижиков, ты же будущий офицер. Курсант не из последних. Как ты вообще позволил себе так избить? – к нам подошёл Дроздов. – Пошли к КПП, так хоть светлее.

Перейдя через дорогу, Чижиков остановился, вытащил из наполовину оторванного кармана платок и вытер кровавые сопли из-под носа.

– Я не мог дать сдачи, – от неожиданности признания я слегка ошалел. Похоже, Дроздов тоже.

– С чего бы это? – спросил я его.

– С того, что меня застукал с очаровательной Лизонькой Пескарёвой её отец, – ответил Чижиков. Пострадал он не сильно. Разбитый нос в расчёт не берём.

– Так, стоп. – Дроздов поднял руку. – Ты соблазнил дочь полковника Пескарёва? Начальника нашего училища?

Чижиков только кивнул. Я же закрыл рот рукой, чтобы не заржать вслух.

– Чижиков, я тебя сейчас сам убью, – прошипел Дроздов и потянулся за пистолетом. – За каким хреном я тебя отбивал от людей полковника?

– Да, ладно, – я всё-таки рассмеялся. – Посади его на губу, и дело с концом. За неподобающий вид. А то ещё пристрелишь будущего зятя начальника училища и огребешь гораздо больше неприятностей.

– Что?! – они оба уставились на меня.

– Марк, я же тебе только что сказал, главное – не попадаться. Так что, морально готовься к свадьбе и по слухам к жуткой тёще. Зато, у тебя будет просто шикарная карьера. Так что, не переживай, считай, что тебе повезло, – и я пошёл домой, не переставая смеяться.

– Привет, – я обернулся и посмотрел на вошедшего в класс парня. Это был Мамбов. Тот самый, который проявил нетерпение в приёмной ректора, когда мы ждали собеседования с Медведевым. – Граф Олег Мамбов, – он протянул руку.

– Граф Евгений Рысев, – представился я, осторожно пожимая протянутую ладонь. Всё-таки Мамбов. Да ещё и творческая личность. От этого всего можно ожидать.

– Я видел твою картину. – Сказал он, бросая сумку на соседнюю парту. – Она уникальна. Я сильно удивился, когда узнал, что ты решил перевестись в спецгруппу.

– А откуда ты это узнал? – я внимательно смотрел на него. Чуть ниже меня, коренастый. Тёмные волосы и темные глаза. А вот взгляд поймать было сложно.

– Да так, пораспрашивал, – Олег махнул рукой.

Я продолжал на него смотреть. Понятно, почему он заинтересовал Медведева. Мне вот, например, не хватило ума «пораспрашивать» о своих вероятных одногруппниках. С другой стороны, пораспрашивать-то можно кого угодно и о чём угодно. Но, где гарантия, что мне дадут правдивые ответы? Правильно, нет таких гарантий. А вот Мамбову такие ответы дали. Он их уболтал или запугал, вот в чём вопрос. Или, и то, и другое.

– Что-то больше нет никого, – я на всякий случай обернулся. Нет, в классе бытовой магии мы с Мамбовым были одни.

– Наверное, нас попытаются в пару поставить, – неуверенно предположил Мамбов.

– Скорее всего, – я снова повернулся к нему. Ну что же, Медведев говорил, что-то про командную работу. – Ты ведь не из наших мест.

– С Приазовья, – кивнул Олег. – Просто именно здесь лучшая Академия искусств. Отец, когда увидел в Петербурге твою картину, сразу перестал ворчать. – Он улыбнулся. – Я же сразу ему сказал, что её студент нашей Академии нарисовал, да ещё и только что закончивший первый курс.