Потом сообщение пропало, убежало вниз, а вместо него вылез репортаж об официальных похоронах кливлендского босса якудза. Традиции незыблемы. У всех в руках черные зонты.

А он всю свою жизнь прожил на третьем уровне блока «А».

Над городом нависло огромное нечто, нависло, чтобы раздавить в лепешку Маршу Ньюмарк и ее «Хитачи». Но, конечно же, взорвать хотели не ее – его.

– Да, кто-то не теряет времени даром, – услышал он собственный голос.

– Эй! Братан! Счет! Ты что, обдолбался, брат? Эй! Ты куда?

Глаза двух динов вылезли из орбит, провожая взглядами его паническое бегство.

Конрой резко крутанул руль влево, заставив синий «фоккер» свернуть с выветренной ленты довоенного шоссе, и сбросил скорость. Петушиный хвост бледной пыли, тянувшийся за ними от Нидлеса, начал оседать. Затормозив, ховер опустился на свою воздушную подушку.

– Вот и место сбора, Тернер.

– Что тут стряслось? Что прикончило этот город?

Прямоугольник бетонной площадки убегал к неровным стенам полуразвалившихся выгоревших зданий.

– Экономика, – отозвался Конрой, – еще до войны. Его так и не достроили. В десяти минутах езды к западу – разметка на целые кварталы, под мостовые и фундаменты. И никаких домов, ничего.

– Сколько человек в команде?

– Девять, не считая тебя. Плюс медики.

– Какие еще медики?

– Из «Хосаки». «Маас» занимается биотехнологиями, так? Кто знает, чем они могли начинить нашего мальчика? Так что «Хосака» собрала небольшой, но профессиональный нейрохирургический бокс, обслуживают его три спеца. Двое – люди компании, а третья, кореянка, собаку съела на подпольной медицине. Трейлер хирургов в том длинном бараке. – Он указал влево. – Там сохранилась часть крыши.

– Как его сюда затащили?

– Привезли из Тусона внутри бензовоза. Изобразили аварию. Выволокли из цистерны, закатили внутрь. Для этого понадобились все имеющиеся руки. Ушло минуты три, наверное.

– «Маас»? – спросил Тернер.

– Конечно. – Конрой заглушил моторы. – Неизбежный риск, – произнес он во внезапно наступившей тишине. – Может, они его и проморгали. Наш парень – шофер бензовоза – все время ругался по рации с тусонским диспетчером, что этот сраный теплообменник у него в печенках уже сидит и сколько, мол, понадобится времени, чтобы его наладить. Уверен, они это слышали. Знаешь способ получше?

– Нет. Поскольку клиент желает, чтобы эта махина стояла тут. Но мы торчим посреди зоны покрытия их спутников.

– Сердце мое, – фыркнул Конрой, – а может, мы просто остановились потрахаться. Привал по дороге в Тусон, да? Здесь как раз такое место. Знаешь ли, тут люди останавливаются, чтобы пописать. – Он сверился с черным хронометром «порше». – Я должен быть там через час, обратный вертолет на побережье уже, наверно, ждет.

– На платформу?

– Нет. За твоим чертовым истребителем. Решил сам с ним разобраться.

– Хорошо.

– Я, правда, выбрал бы экранолет «Дорнье». Оставил бы его ждать чуть дальше по дороге, пока не увидим, что Митчелл на подходе. Экранолет подкатывает, когда медики уже почистили Митчелла. Мы забрасываем его внутрь и летим к границе Соноры…

– На дозвуке, – сказал Тернер. – Не выйдет. Ты отправляешься в Калифорнию покупать истребитель с вертикальным взлетом. Наш мальчик вылетит отсюда на многоцелевом боевом самолете, который еще даже не успел устареть.

– У тебя есть пилот на примете?

– Я. – Тернер постучал по разъему за ухом. – Там управление полностью интерактивное. Тебе продадут софт для интерфейса, а я подключусь напрямую.

– Не знал, что ты умеешь управлять самолетом.

– Не умею. Но до Мехико можно и без летного опыта.