– Это вы мне ответили, сударь? – спросила она.

– Да, сударыня.

– И вы предложили мне помочь?

– Да.

– Скажите сначала, что произошло?

– Молния ударила почти в вас, сударыня, постромки передних лошадей порвались, и они убежали, унеся с собою форейтора.

Женщина с беспокойством оглянулась вокруг.

– А… другой, управлявший задними лошадьми, где он? – спросила она.

– Вошел в карету, сударыня.

– С ним ничего не случилось?

– Ничего.

– Вы уверены в этом?

– Во всяком случае, он спрыгнул с лошади, как человек вполне здоровый и невредимый.

– Слава Господу, – проговорила женщина и перевела дух. – Но где же находились вы, сударь, что так кстати пришли мне на помощь?

– Гроза застала меня врасплох, сударыня, и только я укрылся здесь, у входа в каменоломню, как вдруг из-за поворота вылетела карета. Сначала мне показалось, что лошади понесли, но потом я увидел, что ими управляет твердая рука. Тут ударил гром, да так, что мне почудилось, будто молния попала прямо в меня, и я несколько мгновений ничего не слышал и не видел. Все, о чем я рассказал, происходило точно во сне.

– Так, значит, вы не уверены, что человек, управлявший задними лошадьми, находится в карете?

– О нет, сударыня, я к тому времени пришел в себя и прекрасно видел, как он входил.

– Прошу вас, проверьте, там ли он сейчас.

– Каким образом?

– Послушайте. Если он там, вы услышите два голоса.

Молодой человек спрыгнул с подножки, подошел к карете и прислушался.

– Да, сударыня, он там, – возвратившись, сообщил он.

Женщина удовлетворенно кивнула, оперлась головой на руку и глубоко задумалась. На вид ей было года двадцать три – двадцать четыре; матовой смуглостью лица она выгодно отличалась от других, обычно розовощеких женщин. Голубые глаза, поднятые к небу, казалось, вопрошали его о чем-то и горели, словно две звезды; черные как смоль, ненапудренные вопреки моде того времени волосы локонами спускались на молочно-белую шею. Внезапно, словно приняв какое-то решение, она спросила:

– Сударь, где мы находимся?

– На дороге из Страсбурга в Париж, сударыня.

– А в каком месте?

– В двух лье от Пьерфита.

– Что это – Пьерфит?

– Небольшой городок.

– А что находится дальше по дороге?

– Бар-ле-Дюк.

– Это город?

– Да, сударыня.

– И много в нем жителей?

– Тысячи четыре-пять, по-моему.

– Есть ли здесь другая дорога в Бар-ле-Дюк, короче этой?

– Насколько мне известно, нет, сударыня.

– Peccato![27] – откинувшись на спинку сиденья, пробормотала женщина.

Молодой человек подождал немного дальнейших расспросов, но, увидев, что женщина молчит, зашагал прочь от кареты. Это движение, по-видимому, привлекло ее внимание, так как она поспешно подалась вперед и позвала:

– Сударь!

Молодой человек обернулся.

– Я здесь, – проговорил он, подходя поближе.

– Еще один вопрос, если можно.

– Прошу.

– Вы видели лошадь, привязанную позади кареты?

– Да, сударыня.

– Она еще там?

– Человек, вошедший в карету, отвязал лошадь и снова привязал к колесу.

– С лошадью ничего не произошло?

– Не думаю.

– Она дорогая, и я очень ее люблю. Мне хотелось бы убедиться самой, что она жива и невредима, но как я пойду по такой грязи?

– Я могу подвести лошадь сюда, – предложил молодой человек.

– Да, подведите, прошу вас, я буду вам весьма признательна, – воскликнула молодая женщина.

Молодой человек приблизился к лошади, та подняла голову и заржала.

– Не бойтесь, он смирный как ягненок, – проговорила женщина и добавила чуть громче: – Джерид! Джерид!

Лошадь, узнав голос хозяйки, вытянула умную морду с дымящимися ноздрями в сторону одноколки. Молодой человек принялся ее отвязывать. Но едва лошадь почувствовала, что поводья находятся в неопытных руках, как тут же вырвалась и одним прыжком очутилась в двадцати шагах от кареты.