– Мы любим гостей, – произнес Фабрицио и завел Адель в гостиную.

Пока она шла за ним, то думала о своем и совсем не замечала обстановку. Но сейчас она остановилась и ахнула! Она оказалась в царском доме, где потолки были высокие, а на полу постелен старинный паркет. Темная лакированная мебель из настоящего дерева стояла у стен, а в центре овальный стол из гостиного гарнитура уже ждал гостей. Он был накрыт на четыре персоны, что показалось Адель странным, ведь они не знали, что придет гость. Или знали? Может, Марко позвонил им и сказал?

– Лучиана! – крикнул Фабрицио, тут же обернулся к Адель и выдвинул ей стул. – Прошу, синьорита, ангел должен сидеть на почетном месте.

Марко ждал нечто подобное от отца, тот всегда был гостеприимным сицилийцем. Время, проведенное на материковой Италии, не испортило его. В их доме гости всегда сидели на почетных местах – так было принято. Поэтому, когда Адель смущенно на него взглянула, Марко кивнул. Она уже почти села, когда в гостиную зашел парень.

– Привет, Марко, ты так часто стал бывать у нас дома, что мне кажется, скоро ты сюда переберешься навсегда. – Он схватил со стола маслину, закинул ее в рот и тут же замер. Перед ним стояла девушка, но, наверно, померещилось. Пришлось мотнуть головой, но видение не уходило. Девушка стояла рядом с Марко на самом деле. И будь он проклят, но это не укладывалось в голове, ведь рядом с Марко всегда стояла только Патриция. А тут другая! Да еще какая! Красивая! Яркая и эффектная!

– Я сплю?

– Нет. – Марко обязан представить младшего брата этой девушке: – Лука, мой младший брат, Адель… – Он осекся. Перед отцом как-то выкрутился, а брат все исковеркает и истолкует по-своему. Лучше сказать правду: – Она журналист.

Лука от шока сел на стул раньше отца. Фабрицио в недоумении перевел взгляд на Адель, потом на Марко и после затяжной паузы произнес:

– Надо за это выпить!

Он принялся открывать бутылку с вином, а пока был занят ею, Лука очнулся:

– Ого! Ты взяла в заложники моего братца?

– Лука! – Твердый голос брата, и младший улыбнулся.

– Он не общается с журналистами.

– Это в прошлом, – наконец произнесла Адель, привлекая внимание всех мужчин. – В жизни все меняется, и мы меняемся под действием происходящего.

Лука кивнул, но потом нахмурился:

– И что произошло, что мой брат изменил свое мнение о журналистах?

– Лука! – Теперь строгий голос отца, и сын замолчал. – Ты много говоришь!

Адель улыбнулась на это высказывание, она пыталась скрыть улыбку, но это плохо получалось. Два брата такие разные: младший противоположность старшему, хотя внешне есть сходство: разрез глаз, брови. В общем, на этом сходство заканчивалось, телосложением и ростом Марко превзошел всех в этом доме.

– Разговорчивость – не порок, – произнесла Адель.

– Это говорит журналист, – тут же вставил Марко и привлек ее внимание.

– Это говорит человек, который живет в обществе и много общается.

– Молчать в обществе запрещается?

– Молчание скучно, – улыбнулась она, – а люди, которые молчат, кажутся замкнутыми личностями.

Все улыбнулись, кроме Марко, между его бровями залегли две морщинки. Глухой звук открывающейся пробки отвлек всех от разговора.

– Давайте выпьем за разговоры и молчание. – Фабрицио стал наполнять фужеры багрово-красным вином. – Всего должно быть в меру.

Он передал фужер Адель и поднял свой:

– Иногда одно слово стоит тысячи бессмысленных фраз.

Девушка задумалась, понимая, что он прав, поэтому кивнула. Может, с Марко она бы поспорила, но из уважения к Фабрицио она этого делать не стала.