Диего обладатель не очень высокого роста, смуглой шоколадной кожи (такой гладкой на вид, что хочется потрогать), темно-карих глаз и, как уже стало понятно, сумасшедше красивой улыбки. Вдев один наушник в ухо, парень вертел второй в руках, болтая со мной, поднимаясь по Испанской лестнице.*1* Мне слышно, какую музыку он слушает. Я даже не удивлена, что испанец включил Imagine Dragons. Мы не раз в чате обсуждали, как сильно любим эту группу. Помимо родной музыки, Диего является фанатом великих «Драконов», и я  всем сердцем разделяю эту его любовь.

- … Он просто ненавидит мой испанский акцент! – заявляет с презрением парень, потягивая из трубочки свой Лимончелло.*2* Диего кивает на мой пластиковый стакан, и я тоже  обхватываю соломинку губами, почувствовав освежающий вкус на языке.

У Диего не заладились отношения с деканом, о чем он мне жалуется, не упуская деталей. Он вскидывает голову, солнце нещадно жалит его красивое лицо. Сентябрь уже готовится к своему завершению, но в такое время Рим все еще полнится туристами, а погоду можно сравнить с летней.

- Но я, - продолжает собеседник, оттягивая от груди голубую легкую рубашку, - ничего не могу с этим поделать. С самого моего поступления он придирается ко мне, чертов патриот! Я бы остался в Мадриде, ты знаешь, но не смог из-за своей девушки…

- Жаль, что вы расстались, - поддерживаю его я со всей искренностью.

Оставив ступени позади, мы присаживаемся на высокие каменные перила, и я даю себе обещание не смотреть вниз. Диего, похоже, не очень расстроен разрывом отношений с Сесил - его бывшей. Он не может до конца выплеснуть  ненависть к нашему декану, сеньору Адольфо Гвидиче. Размахивает руками, привлекая к нам внимание жителей города и отдыхающих.

- Не знаю, как начнется второй курс, Ева, - Диего поворачивает ко мне свое лицо и зарывается свободной кистью в свои густые короткостриженые волосы, - но первый высосал у меня все силы.

Я задумываюсь о британской общине, о которой мне рассказал мой приятель. С тех пор, как в Риме начала свою работу одна большая, влиятельная курьерская компания, община пополнилась. Мне остается надеяться, что в ней нет тех придурков, которые пять лет назад… В общем, даже думать об этом не хочется. Если сеньор Гвидиче настолько патриотичен, будет ли он таким же с богатыми отморозками из Англии? Или пойдет наперекор своим принципам? Диего говорил, что среди четверокурсников на финансовом потоке около двадцати британцев. Всего несколько девчонок, остальные – парни. Я не стала спрашивать подробностей, да и Диего не предоставит мне фоторобот каждого учащегося. Но, внешне спокойная, я боролась с целым ураганом внутри. Молилась.

Надеялась.

Верила.

До последнего.

Вот и сейчас, отгоняя от себя грустные мысли, заставила вникнуть в проблему друга.

- Вряд ли я понравлюсь Адольфо, - допив напиток,  верчу в руке пустой стакан.

- Почему это? – удивляется Диего и вскидывает брови.

- Моя мать – ирландка, и эта деталь указана в личном деле. Он ее уже давно учел, уверена. Только и дожидается октября, чтобы начать издеваться еще над одним студентом.

Диего мотает головой.

- Я не согласен с тобой. Если бы хоть кто-то из моих родителей был  итальянцем, я мог бы считаться счастливчиком!

Он эмоционально поднимает руки вверх и резко опускает их. Улыбка сменяется хмурым выражением, стоит ему произнести имя декана. Диего принимается ругаться на испанском, а я не совсем понимаю, что именно он говорит, потому как наши языки хоть и похожи, но все равно значительно друг от друга отличаются. Мои губы непроизвольно растягиваются, когда испанские туристы, узнав «своего», машут Диего, оставаясь вдалеке. В ответ он посылает им короткий жест рукой.