Кьяра появляется в строении филологического факультета позже меня минуты на две. Она решает напугать, подкравшись сзади и прокричав  “Доброе утро!”. Как всегда, она потом много болтает, не придав значения тому, что я поздоровалась с ней без особого вдохновения. Кьяра Франко сыплет извинениями, что была холодна со мной после встреч в туалете, девушка заверяет в том, что понимает свою вину: снимать на телефон чужую личную жизнь, будь то видео или фото,  нехорошо. Но она искренне не понимает, почему я держу в тайне отношения с Лукасом. Я кошусь на нее, стоило ей промолвить это. Кьяра замолкает, потупив глаза.

- Не мое дело, - изрекает, якобы, с искренним разумением, - не буду донимать.

Хорошо, а то я сегодня кислее лимона. Обе встаем, как вкопанные, услышав зажигательную испанскую песню. Взглянув на право, замечаем Диего (да, моего друга Диего), который энергично танцует вместе с другими ребятами. Они ловят драйв от музыки, которая неожиданно так оглушительно стала звучать, прямо в кабинете общего языкознания. Не представляю, что будет, когда придет лектор, но им бы закруглиться, пока не сбежались все преподаватели.

Диего поворачивается и, взглянув на меня с удивлением, спустя пару секунд салютует со счастливой улыбкой. Я отвечаю ему тем же, но мое сердце сжимается от осознания, что скоро наше общение вряд ли уже будет таким непринужденным.

- Пойдем, - подтолкнув в спину, Кьяра ведет меня к повороту в следующий коридор. - Я не хочу опоздать.

Она рассуждает о Диего, рассказывает, что уже успела пообщаться с ним. В  “Фейсбуке” он делится с ней испанскими треками и новинкам латиноамериканской музыки.

- Я бы с ним замутила, если бы он ходил на все тусовки и не жил бы в общежитии, - заключает Франко, поморщив носом.

Я закатываю глаза, посчитав ее размышления крайне глупыми. Диего - очень хороший, а вечеринки - это не то, что является самым главным. Кьяре важно, чтобы ее молодой человек был похожим на... Алистера Шеридана. Но он только сделал с ней несколько фоток, когда она отдыхала у него. По словам Франко, ирландец к ней равнодушен.

Как раз о нем  Кьяра заговаривает, объявив о том, что тот отменил или перенес развлекательный вечер в своем доме, который должен был состояться вчера.

- Он разместил пост в “Инстаграме”: его грустное фото, а сбоку подпись, - она  машет в воздухе руками и прорисовывает пальцами пафосные слова, донося до моего сведения: “Выгляжу кошмарно, и чувствую себя так же. Вход в мой дом всем закрыт: навсегда или временно - увидим”.

Девочка выучила наизусть то, что он написал? Она доказывает это, когда достает из кармана куртки смартфон и показывает мне тот самый пост.

- Видишь? - расстраивается из-за его синяков. - Интересно, кто его так? - говорит, печально вздохнув.

- Мне все равно, - взмахиваю рукой и одновременно прощаюсь, собираясь повернуть направо, так как у нас лекции по разным предметам.

Но тут Франко хватает меня за запястье. Ее лицо выражает чистое удивление, когда она видит браслет, подаренный Блэнкеншипом.

- О, Бог ты мой! Это подарил тебе Лукас?! - восклицает Кьяра совсем не тихо, чем привлекает к нам лишнее внимание.

Я пытаюсь вырвать руку, но приятельница ни за что не дает сделать это, держа крепко.

- Черт возьми! Посмотри на эти подвески! Наверное, кучу денег стоило? Это белое золото или платина?

Я готова убить ее за упоение, которое она выражает там, где это не желательно.

- Я тебя прошу, успокойся.

- Как же тебе повезло с парнем!

- Кьяра, замолчи, говорю. И отпусти, я тороплюсь.