Наслаждаюсь волшебным вкусом и не хочу останавливаться. Но в ум приходит идея получше и, внезапно от нее отстранившись, убираю все подарки вниз. Освободив кровать, ложусь на подушки, точно король. Широко развожу руки, глядя на мою девочку. Она все еще в моей футболке и шортах.

- Начинай примерять, - отдаю четко приказ.

Она выгибает бровь, словно не поняла.

- Ч-что?

- Говорю: раздевайся и надевай новые наряды. Как раз и проверим, подойдут ли они тебе.

Ева коротко смеется. Скептицизм вырисовался на ее лице. Сомнение, недоверие. Думает, я шучу.

- А что, если я не хочу? - говорит, улыбаясь.

Такая милашка. Сучка.

Цокаю языком и мотаю головой.

- Это не просьба.

Да, весь из себя сейчас я представляю эдакого наглого засранца. Но ей же нравится. Пускай бросит мне вызов, я не буду против. Более того - я захочу ее еще сильнее.

Ее глаза цвета молочного шоколада зажигаются. Уголки губ опускаются вниз. Будто она не совсем довольна моим поведением. Да, детка...

- Ты перебарщиваешь, - слышу от нее.

В интонации проскальзывают слабые нотки возмущения. Я подливаю масла в огонь.

- Может быть. Но ведь ты всегда, в конце концов, делаешь так, как я велю. Поэтому, - пауза, вскинутый вверх указательный палец, - не упрямься.

День был тяжелый. Я развязываю галстук, бросаю его рядом. Снимаю к черту пиджак. Через мгновение его уже нет в поле зрения, а несколько верхних пуговиц рубашки расстегнуты. Взгляд Евы излучает раздражительность, негодование, остервенение. Когда она такая: дышит быстро, грудь поднимается высоко и опадает, облизывает нервно пухлые губки - я думаю, что могу кончить. Серьезно. Стояк уже невозможно не замечать.

- Слышала, ты собираешься стать большим боссом? - спрашивает она жестким тоном.

Однако этот ее вопрос звучит больше, как утверждение. Я продолжаю играть роль паршивого, в меру равнодушного говнюка.

- Да, остались формальности, переговоры, заключение договора с другим рекламным агентством... Все же, мне думается, я преуспею в этом. Вообще-то, знаешь, я не считаю правильным обсуждать дела с девушками.

Ева медленно делала маленькие шаги в моем направлении, но последнее заявление заставило ее остановиться. Строго на меня посмотрев, она зарывается пальцами в свои волосы. Поджимает губы, обдумывая, чем мне ответить. Она невероятно хороша собой. Нельзя быть такой. Нельзя доводить меня до исступления одним своим видом. И как же мне нравится, когда Ева носит мои вещи. Передает им свой запах.

- Считаешь меня глупой?

- Считаю тебя умной. Но не хочу обременять тебя своими заботами.

Она хмыкает. Она наверняка думает, что мне удалось выкрутиться. И все-таки я не соврал.

- Вернемся к теме великого начальника, - решает продолжить Ева. Она подходит к подножью кровати, упирается коленом в массив, не прерывая зрительного контакта. - Мне не нравится, что ты считаешь себя моим манипулятором.

Я преклоняюсь перед ее бесстрастностью. Оказывается, чтобы достать из нее чертенка, стоило всего-то показать, кто здесь папочка.

- Я не это сказал..., - пытаюсь отнекиваться, оправдаться.

Делаю вид, что уже перестал тянуть за нити самоуважения Евы. Нет-нет, я ни при чем.

- А что ты сказал?

Я не могу сдержать открытой улыбки, забрасываю голову назад, столкнувшись затылком с подушкой из бамбука. Ее лицо не выражает любопытства, она спрашивает не для того, чтобы выслушать ответ. Ева со мной играется. То есть, я же этого и хотел. Просто так необычно видеть ее в этом амплуа. Правда, вряд ли Мадэри развлекается: взбешена, но не выдает себя до конца.

- Я сказал: ты - моя.