- Отошли! Немедленно отойдите! Не трогайте меня…

Уже дважды за сутки этот образец скота выказывал свое влечение к Еве. Я не собираюсь молчать. Я делаю то, что обязан.

- Если еще раз, - воссоздаю вступление, которое было так бесцеремонно прервано, - еще хоть раз ты напишешь моей девушке смс, расскажешь о своих желаниях, касательно ее или просто вздохнешь, глядя на нее... – Пауза уместна, как никогда:  красное от нехватки воздуха лицо Алистера можно созерцать долго. – Ты пожалеешь.

Резко отпустив его и отступив на шаг, я слежу за тем, как он нагибается, схватившись рукой за горло. Он глотает воздух, как нечто святое. Но и не забывает смотреть на меня исподлобья. Злопыхательски. Ноздри широко раздуваются, брови насуплены. Шеридан готов напасть на меня в любую секунду.

- А сейчас иди и расскажи всем, какой я зверь! – Предлагаю, указывая в направление деканата. Затем я склоняюсь над ним, притягиваю никчемного Алистера к себе за рукав рубашки и добавляю на ухо: - Но ты только не забывай, что твой отец работает в компании наших отцов. Ты же понимаешь, что если я вылечу из Тор Вергата, я сделаю все возможное, чтобы и ты вылетел? Если меня вышлют из страны, клянусь, тебя тоже. Если рядом с Евой я не смогу находиться, поверь мне, ты тоже не сможешь.

Похлопав его по плечу, я встаю прямо. Ирландец с грехом пополам выравнивает спину, прижавшись затылком к стене. Он все еще глядит на меня, не говоря ни слова. Наверное, размышляет о том, насколько я основателен. До Маркуса, кажется, доходит смысл сцены, что разыгралась перед ним.

- Погоди, - захлопав ресницами и сощурив глаза, произносит он медленно. – Погоди-погоди. Ты, - он целится указательным пальцем в направлении Алистера, - хотел…? Это что-то связано с Евой?

Я глубоко вздыхаю. На друга своего я войной идти не буду и не хочу, но это волнение в его голосе очень, очень раздражает.

- Развлекайся, - роняю, не обрывая с Шериданом зрительного контакта. – Маркус бьет сильнее меня.

Развернувшись, дабы уйти, я встречаю целую шайку – храбрый отряд Мистера Дерьмо немного припоздал. В отличие от мерзкого ирландца, еще перед занятиями я написал в общий чат своим ребятам, чтобы они не предпринимали попыток прийти на помощь, если вдруг произойдет столкновение.

- Что здесь происходит? – спрашивает начальственно по-итальянски один из парней передо мной.

Но я даже не успеваю вставить очередную желчность, потому что Алистер отвечает вперед меня:

- Все нормально. Расходитесь. Мы уже все решили.

- Это Блэнкеншип тебя разукрасил? – любопытствует другой.

Ирландец горячится, практически лопается от злости.

- Я сказал, все нормально! – звучит он свирепо.

Члены его стаи волков переглядываются, вскидывают брови, ведут плечами. А тот, который изображает командира, отгоняет парней прочь. Они все рассасываются по коридору, а через минуту их, словно здесь и не было. Маркус сразу подлетает к Алистеру, но тот от него отмахивается и не дает мне уйти, схватив за локоть.

- Что ты имел в виду, говоря о моем отце?

Я остаюсь хладнокровным.

- Все прозрачно. Подставить человека – проблема для моей совести, но я готов пойти на это в нашем с тобой случае. Образумься, - говорю ему я тише, - отстань от Евы. Просто. Отвали. От  нее.

Я вырываю руку из захвата Шеридана и шагаю прочь, не глядя ни на кого больше. Да, никого у меня не выйдет уволить и пакостить я никому не буду. Но необходимо, что Алистер в это поверил. Ведь я же сделал вид, что уверовал в байку о моем допустимом отчислении. Сколько я воюю ним за пределами кампуса, деканат не тревожит. Глупый-глупый ирландец… Пусть остается вдали от Евы.