Миссионерская деятельность православной церкви в период до Кревской унии, на собственно балтских землях княжества, которая разворачивалась рука об руку со славянской колонизацией, в конце концов привело к определению этнолингвистической границы Беларуси с Литвой. Как известно, этот процесс начался еще в эпоху Киевской Руси. Освоение восточными славянами Завилейской земли началось уже в X–XIII веках. На восточной части этой территории, между реками Вилия и Дисна, выделяется мощный клиноподобный массив славянских могильников и поселений. Наличие в погребениях характерных для кривичей украшений позволяет говорить об освоении этих земель полочанами[17]. Археологические исследования показывают, что на территории будущей столицы ВКЛ – Вильни, уже в XII–XIII веках существовало большое укрепленное восточнославянское поселение. Восточнославянский культурный слой был зафиксирован не только на территории Кривого города, но и Верхнем замке (гора Гедимина)[18].

До Кревской унии великие князья литовские не чинили никаких препятствий миссионерской деятельности православной церкви на собственно балтских этнических территориях. Именно надежда на полную христианизацию Литвы толкала Константинополь к уступкам в вопросах создания отдельной православной митрополии для ВКЛ[19]. О успехах христианизации (resp. рутенизации) в собственно литовских землях и возникновению на территории Виленщины и Ковенщины православных приходов свидетельствуют созданные в XIV–XV веках источники. В 50-х годах XIV века византийский историк Никифор Григора составил ученый экскурс, в котором он утверждал, что народ Рос делится на три либо четыре Руси: три христианские и одну языческую, которая, как он сам с гордостью отмечает, почти непобедима, противостоит татарам и не платит им дань, как это делают другие Руси. Эта четвертая Русь – Альгердова Литва[20]. Notitiae episcopatuum, в которых упоминается об создании около 1300 г. литовской митрополии, также включают Литву в общность Руси[21].

Показательным является и содержание привилея 1387 года великого князя Ягайлы князю Скиргайле. В нем находим свидетельства о русинах на юге и юго-востоке в окрестностях Вильни и в Троцком княжестве[22]. Часть из перечисленных в документе названий деревень и имена бояр имеют выразительный восточнославянский характер[23]. В хрониках Немецкого Ордена XIV века упоминаются русины, которых хронисты отличают от литовцев (в районах Вильно, Трок и Ковно, а также вдоль реки Невяжи)[24]. Описывая поход Конрада Валенрода в 1390 году в район Трок (Тракая) хронист крестоносцев вообще воспринимает эту территорию как составную часть Руси. Он пишет, что магистр совершил поход «in Russen vor Traken» («на Русь перед Троками»)[25].

Успехам миссионерской деятельности православной церкви в «докревский» период на этнически балтских землях способствовало присутствие здесь русинского боярства в XIV веке[26]. О существовании русинской православной шляхты, которая имела владения в районе Вильно, Трок и Ковно свидетельствую и актовые документы XV–XVI стст[27]. Приток русинского населения на собственно балтские земли княжества фиксируется и в начале XVI века, когда оно спасалось бегством с занятых московскими войсками территорий[28].

Письменные и археологические источники свидетельствуют, что и после создания ВКЛ в XIII–XIV веках продолжался процесс восточнославянской колонизации и миссионерской деятельности православной церкви на собственно литовских землях княжества. Изменение этноконфессиональной самоидентификации, крещение балтов в «русскую» веру в конце концов приводило к их ментальной и языковой рутенизации (resp. белорусизации) и к выразительному противопоставлению себя крещеным после Кревской унии в католицизм литовцам. Именно это обстоятельство поспособствовало возникновению белорусскоязычных поселений в сердце этнической литовской территории, в районах Вильно и Трок.