Сегодня наша страна вступает в новую эпоху своей великой истории, которая ознаменовывается переходом России к последовательному развитию во всех сферах социальных и экономических отношений. Время же неустойчивости и непрерывных социальных потрясений осталось в прошлом. Политика стабилизации ушла, ей на смену приходит политика, устремленная в будущее.

Сотрудничество государства и частного сектора для решения важнейших общественно значимых задач имеет давнюю историю не только в мире, но и в России.

Государственно-частное партнерство в силу известных обстоятельств не могло использоваться в условиях бывшего СССР, хотя и в царской России, и в 1920-е гг. в период НЭПа такая форма ГЧП, как концессия, имела весьма широкое и эффективное применение.

В 1920-е гг. концессии создавались почти во всех отраслях народного хозяйства СССР. Проектирование и строительство практически всех советских заводов, создание новых отраслей промышленности были во многом обеспечены за счет заключенных концессионных соглашений с иностранными фирмами. Свыше 80 % этих концессий были сосредоточены в сфере добычи золота, серебра, свинца, марганца, нефти, в производстве цветных металлов, в эксплуатации лесных, рыбных ресурсов, в машиностроении, электроэнергетике и т. п.[2]

Между тем набирать наибольшие обороты государственно-частное партнерство начало лишь в последние 10–15 лет.

Государственно-частное партнерство – не что иное, как перевод с английского распространенного в мире понятия public-private partnership (public – государство, private – частный, partnership – партнерство).

Одно из первых профильных исследований, посвященных ГЧП, было осуществлено Институтом государственно-политических исследований (IPRP) в 2001 г. В отчете Building Better Partnerships государственно-частное партнерство было определено как «отношения по разделению рисков, основанные на взаимной заинтересованности публичного сектора, с одной стороны, и одного или нескольких представителей частного (благотворительного) сектора – с другой, и нацеленные на достижение согласованного материального результата и (или) на оказание общественно-значимых услуг.

Схожая дефиниция была закреплена рабочей группой, учрежденной правительством Северной Ирландии для изучения ГЧП в 2003 г.: «ГЧП это главным образом средне– или долгосрочные отношения между публичным и частным сектором (включая благотворительный и общественный сектор), подразумевающие под собой разделение рисков и прибыли, а также применение межотраслевых умений, опыта и финансов для получения запланированных результатов, находящихся в сфере публичных интересов».

Здесь же необходимо отметить, что в иностранной практике для обозначения ГЧП наиболее используется аббревиатура «PPP». Однако распространены и альтернативные названия:

– Private Participation in Infrastructure (PPI) – термин, созданный Мировым банком и мало используемый вне финансового сектора, кроме южнокорейской PPI программы;

– Private-Sector Participation (PSP) – также используется в банковском секторе;

– P3 – используется в Северной Америке;

– Privately-Financed Projects (PFP) – используется в Австралии;

– P-P Partnership – используется во избежание путаницы с «PPP – паритет покупательной способности»;

– Private Finance Initiative (PFI) – британский термин, используемый также в Японии и Малайзии.

Зарубежные законодатели, подчеркивая приоритетность направления частного бизнеса, внесли понятие частно-государственного партнерства, дабы подчеркнуть приоритет именно бизнеса над государством в этом союзе.