Ишь какой шустрый, домой к нему… Ну пошли, грозный ректор. И только попробуй облажаться, устрою тебе клизматический день.

Мы выходим на улицу и идем через сад. Как раз его-то я и видела с окна кабинета. А вот и лошади… могучие, красивые, невероятные! Я не удержалась и побежала к этим прекрасным созданиям, ибо люблю животных до безумия. В поле была тренировка. Облаченные в черные костюмы молодые люди, верхом на конях прыгали через препятствия. Но не это меня удивляло. А кони. Они были невероятных размеров. Такая порода, насколько мне известно, не для скачек. Засмотревшийся на меня молодой человек слетел с коня. Мое сердце екнуло слишком натурально. Для сна это непозволительно. Ведь все эмоции, что мы испытываем во сне отражаются на наш организм в реальности.

Вот еще, нахватало мне проблем!

Но если сердце екнуло от испуга, когда свалился незнакомец, то оно щемило от боли, когда другой, восседавший верхом не щадил животное и бил его ногами в бока. А сапоги-то со шпорами! Что за средневековье!?

И это был предел моим смотрениям. Я побежала к ограде ругать молодого идиота, который шпорами мучал бедного коня.

– Кусок дебила! Что ты творишь?

Занятия резко прекратились. Все до единого обернулись. Кони фыркали, переминаясь с ноги на ногу, пока ученики смотрели на меня кирпичным лицом, что и «ректор». Стоило грозе академии подойти, все поприветствовали стоящего позади меня мужчину.

– Здесь жнецы обучаются верховой езде, – говорит грозно.

– Жнецы? – поперхнулась от услышанного, но увидев светлобрового, сразу же надела непроницаемую маску спокойствия и выпрямилась, выставляя грудь вперед.

– Да, жнецы.

– Так вы и вправду Смерть?

– Есть сомнения?

Без капли стыда и совести подходит и встает настолько близко, словно нарочно желает, чтобы моя грудь уперлась в его тело. Поднимаю глаза и смотрю на нахально-бесстыжее лицо. Все такое же кирпичное! Хорошо, что не цветом.

– Никак нет, сэр.

Что, блин? Сэр? Вот это я ляпнула.

Отворачиваюсь и снова смотрю на лошадей.

– А погладить можно? А че я спрашиваю это же мой сон. Конечно же, можно.

Перебираюсь через ограду, пыхтя, подхожу к лошади наездника, которой до сих пор еще не встал с пыльной тренировочной арены.
Черно-синяя блестящая шерстка, гладкая, словно бархат. А носик… Так и хочется потереться об него щекой. Что я и сделала доводя присутствующих до нервного тика.

– Что вы делаете? – грозным тоном взрывается господин Смерть и схватив меня за руку, отводит в сторону, подальше от прекрасной черной мордашки.

– А что такого? – возмущаюсь, словно я не лошадь гладила, а мужское достоинство этого нервно смотрящего на меня господина.

– Это кони жнецов, вы не можете к ним прикасаться!

– Как это не могу? Я же только что это делала! Еще и верхом умею ездить. Хотите покажу?

– Вам надо одеться. Вы отвлекаете учеников! И меня! И вообще….!!!

Весь раскраснелся как роза майская и замолк, защелкнув челюстью.
Молодые наездники коими обозвали жнецами, не сводя с нас взгляды и не скрывая улыбки наблюдают. А я улыбаюсь в ответ и как коронованная модель «мисс Вселенная» машу им ручкой.

– Ну ладно, идемте! – выдыхаю, тоскливо глядя на лошадок. – У меня ноги замерзли уже.

7. Глава 3

Шли мы недолго. Сад закончился, а после него началась жуткая увядающая аллея, грозовые тучи и, собственно, дождь. Господин Смерть гнал впереди и ни разу не обернулся, чтобы взглянуть на меня, распрекрасную девушку в черной мантии на голое тело. Сон начал мне надоедать и желание проснуться превалировало. А после, на горизонте показалось поместье. Очень страшное. Мрачнее, чем наше патологоанатомическое отделение. И заходить туда мне совершенно не хотелось. Вот прям чувствую, что веет оттуда смертью. И вроде ничего необычного для патологоанатома, но нет. Здесь явно что-то не то.