— Наш мир разительно отличается от того мира, в котором сейчас живёт ваш внук, поэтому Эллия может не понравиться мальчику или напугать его, и он захочет вернуться домой, — со вздохом сожаления ответил Николас Червинг — он точно знал, о чём говорил.

— Если он не дурак, то даже думать не будет, что выбрать, — в своей обычной манере резко ответил Дарвиг, а магу жизни показалось, что тот снова поморщился от боли, понимая, что Дарвиг действительно испытывает немыслимые мучения, потому что иначе так не кривился бы, — этот человек, как никто, умел терпеть боль.

Лорд Червинг сразу понял, почему в покоях лорда стояла такая темень, несмотря на то, что на улице светло и ясно. Заболевший приказал держать все занавеси зашторенными, чтобы создавать в комнате полумрак, мешающий посетителям отчётливо его разглядеть. Мортимера Дарвига явно бесило беспомощное состояние, в котором он оказался, а ещё больше раздражало то, что посторонние могли видеть его таким.

— Если он настоящий Дарвиг, то его ничто не испугает, — рыкнул лорд Мортимер, — хотя... если он весь в своего отца... — он снова поморщился, будто съел что-то кислое, но теперь явно не от боли, а от испытываемого невероятного раздражения.

— Если мальчик не захочет остаться в Эллии, вы отпустите его? — Николас Червинг напряжённо вглядывался в бледное и недовольное лицо лежащего перед ним мужчины, ожидая ответ. — Полагаю, что без данного обещания, родители не отпустят его. Вашему же слову они поверят.

Червингу показалось, что хозяин комнаты заскрежетал зубами от ярости, чему не удивился. Каждый подданный их империи слышал о жёстком и деспотичном характере лорда Мортимера Дарвига, учителя по боевым искусствам самого императора, в настоящее время обучающего его личную гвардию. Никто и никогда, кроме самого правителя, не смел ему указывать или чего-то требовать.

— Я отпущу мальчика, — огромным усилием воли оставаясь в сознании, нехотя процедил сквозь зубы лорд, и уже шёпотом добавил: — Слово чести.

Николас облегченно выдохнул — ни один человек в империи не смог бы обвинить лорда Дарвига в бесчестии.

2. Глава 1

Олю мучил тревожный сон, в котором она, одетая в костюм из плотной темной ткани будто из семнадцатого-восемнадцатого веков, словно воин, дралась то на мечах, то на шпагах, а то, спасаясь от погони, неслась на огромном чёрном животном, низко наклонясь к самой его холке.

Рассмотреть животное не получалось. Она видела его смазано, ощущая горячее тело и слыша его тяжёлое дыхание.

Всадникам удалось её догнать и окружить. Взгляд девушки метался с одного лица на другое, но все преследователи были в масках, которые не давали разглядеть лиц. Практически одновременно всадники вытащили из ножен шпаги и угрожающе направили на неё. Девушка тоже выхватила оружие, отчётливо понимая, что бессильна против такого количества соперников.

Неожиданно один из мужчин извернулся и острым клинком ткнул Оле в район сердца, застопорившись на кожаном доспехе, который не смог проткнуть. Однако боль от уверенного чёткого удара оказалась очень сильной.

Оля вскрикнула и проснулась. Подскочила на кровати, прижимая ладони к груди, испуганными глазами уставившись в темноту.

В изумлении осмотрела она знакомые очертания родной комнаты и с облегчённым выдохом упала обратно на подушку.

«Фух! Я дома! Это всего лишь сон!»

От этого «всего лишь» сейчас по лбу стекал холодный пот, а сердце, к удивлению, действительно болезненно покалывало и бешено билось, оглушая.

«Приснится же такая чушь», — ворчливо подумала девушка, неожиданно вспомнив, что похожие сны стали всё чаще ей сниться, хотя она не являлась поклонником исторических фильмов. Последние сильно надоели ей, поскольку отец только их и смотрел.