Какой еще залог?

Вот чего мне и в «Матросе» не хватало, так это умения разбираться во всяких юридических тонкостях. Но слово «залог» мне знакомо было — то паспорт оставляли, то телефон, иногда жен пытались. Неприятное слово, потому что это значило, что постоялец нам денег должен. Но это документ обо мне и гостинице. А кому должна денег я?

Вот в соседней строке накалякано было. Имя я не то чтобы очень разобрала, да и неважно оно мне. В конце концов, есть ли разница, как зовут совладельца твоей же гостиницы, правда?

5. Глава пятая

Почему-то эта новость меня убила. 

Когда-то, очень давно, кто-то из гостей подарил мне лотерейный билет. Ну подарил и подарил, я и внимания особо не обращала, лежал он у меня под стеклом и лежал, пока не принесли очередные газеты и я от нечего делать не проверила, что с ним и как. И билет, как ни странно, выиграл. Немного, миллиона два-три еще в те времена, когда пиво тысячи стоило, то есть если считать на современные деньги, тысяч пятьдесят, но все равно же приятно! Только когда я пошла этот выигрыш забирать, оказалось, что я перепутала восьмерку и тройку и не выиграла вообще ничего. Так вот… досадно, конечно. Не смертельно, но все равно что новое платье, которое тебе так идет, не успев из квартиры выйти, порвать, что только на выброс.

— Вот я как знала, что не надо вам это давать, — сокрушалась Биби. — Вы расстроились! Вернете вы ему долг, выплатите, и залог сразу снимут. Ну лет триста-четыреста еще осталось.

Это тебе, блин, осталось, хотелось заорать мне, а мы, люди, сроки жизни считаем как бы не месяцами! Кредиты, по крайней мере, у нас на месяца дают! Но хоть все остальное было в порядке, и я вернула лист на стойку. Губозакатывающей машинки у Биби там, случайно, нет?

И какая сволочь из моей родни умудрилась влезть в долги до седьмого колена?

— Ему-то тут тоже не нравится, — развела ручками Биби. — Он-то тоже себе это наследство не выбирал.

Жуть. Два наследничка на сундук мертвеца, йо-хо-хо и бутылка рому… О! А вот это было уже мне знакомо: своевременное питание, оно отлично нервы лечит, да и Роза что-то там говорила про ужин. Проверить надо, чем тут кормят, мосольчиков песцу и… да елки-моталки! Ему же надо было горничную прислать, чуть не забыла!

— Биби, — командным голосом сказала я, — постояльцу, тому, который писатель, после ужина горничную пришлешь. Только, — я хмыкнула, — мужского пола. У нас же такие есть?

— Ари? Гномку? — понимающе улыбнулась Биби. — Пришлем Ари. С топором или пока так?

— Пока так, — сжалилась я. Не видела я еще эту Ари, может, она топором быстрее думает, чем головой, а у нас там местная знаменитость. Открыжит ему еще что-нибудь ценное, судя по всему, это явно не Роза, нежный лепесточек.

И я направилась на кухню под завершающее чириканье феечек. В тот самый темный коридор, между прочим, хотя чего я уже там не видела. Бессмертная Биби стала той гранью, за которой страшно уже не было. 

Кстати, кухню в гостинице найти всегда очень легко: по запаху.

А хорошую кухню можно найти по обалденному запаху. Вот именно на такой я и шла. Казалось бы: пахнет жареным мясом и соусом, но так может сказать только тот, кто видел еду разве что со стороны ресторанного гостя. Так-то любой повар, даже с руками совсем уж в заднице, сможет на тарелке изобразить вкуснятинку, а вот запах из кухни — дело другое, чем из кухни пахнет, то вы потом и будете есть… И вот так-то много отвратительного — смесь рыбы и мяса, горелого и масла, чеснока и других ядерных специй, но в таком сочетании, что плакать хотелось, а не есть.