Долгое время мы брели во мраке, пока не вышли на финишную прямую. Я предупредил товарищей о кислотной ловушке, жертвой которой однажды оказался Хайхиль, и мы успешно обошли плиту, на краях которой вновь горели руны. Как я и предполагал, некоторые ловушки Лабиринта способны восстанавливаться и срабатывать снова. Но затем произошло нечто непредвиденное: когда мы уже заходили внутрь святилища Оркара, Кирилл за что-то зацепился и тут же опустил голову, посмотрев себе под ноги. В этот же миг с потолка коридора на меня и паладина посыпалось множество острых игл, несколько из которых вонзились мне в шею и плечи. На Кира же они падали и с лязгом отскакивали от его блестящего доспеха и шлема.

– Что это было? – едва не переходя на писк, шёпотом спросила Аня.

Я не ответил девушке. Мой взор начал мутнеть, а те места, куда воткнулись иглы, тут же онемели. Ноги подкосились, и я упал, ощутив своей щекой холодный пол тоннеля. Мои друзья растерянно посмотрели на меня, и Аня бросилась ко мне, начала трясти меня за плечо и что-то приговаривать, но я никак не мог расслышать, что именно она пыталась мне сказать. Мой взгляд был устремлён вглубь святилища, откуда к нам приближалась массивная фигура дворфа в чешуйчатых доспехах.

Кирилл резко развернулся на бросившегося в его сторону противника и подставил щит, который тут же осветил дворфа. Мне удалось разглядеть мертвецки бледное, сморщенное лицо Гигуля, кожа которого местами разрывалась болезненными язвами. Глазницы рыцаря смерти пустовали, и изнутри них исходило зловещее красное свечение. Тяжёлая мотыга дворфа рухнула на стальной щит моего друга со звонким лязгом, но щит выдержал. Кирилл отшатнулся на пару шагов, и в это мгновение Аня поднялась на ноги и принялась читать короткое заклинание.

С руки девушки сорвалось несколько белесых магических снарядов, которые облетели паладина в опасной близости от него и врезались в тело мёртвого дворфа. Чешуйки доспеха едва заметно вмялись под их натиском, но снаряды больше никакого эффекта не возымели.

Отбив удар мотыги, Кирилл с завидной прытью взмахнул мечом, и его лезвие врезалось в плечо Гигуля, а затем вспыхнуло огнём. Красные глаза мертвеца перевелись на остриё меча, а затем вновь сосредоточились на паладине. Гигуль взмахнул обратной стороной мотыги и подцепил её остриём крепящийся к руке щит Кира, а затем дёрнул в свою сторону. Мой друг потерял равновесие и провалился вперёд, а дворф, отпустив одной рукой мотыгу, устремил ему навстречу кулак.

В этот миг я увидел за спиной рыцаря смерти ещё одну фигуру – изувеченного скелета в ржавых доспехах, замахивающегося боевым топориком. Скелет ударил им сверху вниз… и попал Гигулю прямо в темя. Лезвие топора глубоко погрузилось в череп рыцаря смерти, но этого оказалось недостаточно, чтобы остановить дворфа.

Мощный удар кулака Гигуля пришёлся в шлем Кирилла, но сталь смогла выдержать нагрузку, распределив силу удара по всей голове. Тем не менее, этого оказалось достаточно, чтобы сбить паладина с ног, и мой друг с грохотом своих лат рухнул на пол. Пламя на его мече тут же погасло.

Аня прочитала ещё одно заклинание и вскинула вперёд руки. С кончиков её пальцев сорвалось пламя, которое волной обрушилось на рыцаря смерти и стоящего позади него мертвеца, однако кожа Гигуля даже не опалилась, а вот удерживающая топорик рука скелета развалилась надвое. Не растерявшись, скелет бросился на спину дворфа и вонзил свои зубы ему в шею. Но и этого оказалось недостаточно, чтобы хотя бы замедлить нашего устрашающего противника.