Если вы увидели шмыргалей, похожих на пушистые черные клубочки, не пытайтесь их поймать. Это не «пушистики», а животные-санитары, пожиратели падали. Зубы у них мелкие, но острые, и достаточно велик риск инфицирования ранки. Если вас укусил шмыргаль, обработайте место укуса антисептическим раствором, который следует носить с собой в карманной аптечке, и обратитесь к врачу. То же самое следует сделать, если вас укусило любое другое местное животное.

Не приобретайте непроверенные амулеты и сомнительные «дары Леса» на уличных лотках, на барахолках и у подозрительных личностей.

Будьте осмотрительны, соблюдайте правила гигиены и личной безопасности – и желаем вам приятного отдыха в Волшебной стране!»

Лерка захлопнула брошюру, в глянцевой обложке отразился тусклый электрический блик. Один отрадный вывод: Лидия не сумасшедшая и не завравшаяся фантазерка, а носитель мнемотравмы, и то, о чем она рассказывала, было на самом деле в ее другой жизни.

«Хорошо, что я не начала с апломбом взрослого индивида рассуждать на тему «не выдумывай», вот бы села в лужу!»

Небо над Птичьим Станом сиреневое и безбрежное, как будто смотришь со дна океана, и вдали проплывают, лениво шевеля щупальцами, творожисто-бледные медузы… Не медузы, а медузники. Летучие кровососы. Те самые, насчет которых предостерегает глянцевая «Памятка». Лерка сидела в сваренной из металлических прутьев беседке (или клетке?), примостившейся на крыше супермаркета. С потолочной решетки свешивалась гирлянда лампочек, их свет отпугивал парящих в поднебесье упырей, да и меж прутьев этим тварям не пролезть. Она уже успела сходить в Музей Флоры и Фауны, посмотрела на заспиртованных медузников с поганочными «колоколами» величиной с ведро и мохнатыми черно-белыми щупальцами метровой длины, но живые и опасные – совсем другое дело.

– Валерия, ты здесь?

Из чердачного люка в центре беседки высунулась голова Берта, блеснули прилизанные волосы и очки.

Первым делом он украдкой бросил взгляд на ажурную дверцу – задвинут ли засов. Ага, чего еще ждать от туристки, если не целенаправленного и злостного нарушения запретов… Засов был там, где ему полагалось, и Бертран выбрался на крышу, уселся рядом.

Спохватившись, Лерка потянула вниз сдвинутую на лоб «анютину глазку»: прикрыть опухшее лиловое непотребство, пока окончательно не отпугнула кавалера.

– Завтра у нас тренинг и мозговой штурм, – с немного вымученным энтузиазмом (день выдался трудный, одно изгнание из супермаркета шуршавки чего стоило) сообщил Берт. – В наших филиалах «Всё для домашнего хозяйства» застряла большая партия вашей сантехники. Надо что-то придумать, чтобы привлечь покупателей.

В интонации сквозил легкий упрек: словно это Лерка виновата в том, что унитазы и раковины, закупленные на ее родной Земле, плохо расходятся. И ни намека на продолжение вчерашнего… Ясно, фингал его безнадежно расхолодил.

Не то чтобы Лерка успела влюбиться в Бертрана Никеса, но у них вполне могли бы сложиться хоть более-менее серьезные отношения, хоть не претендующий на продолжение «летний» романчик. Он принадлежал к числу тех парней, которые ей нравились. Или, точнее, не принадлежал к числу тех, которые не нравились. С этим у Лерки обстояло довольно-таки сложно.

Когда ее отец сменил работу и Вишняковы переселились из орбитального города в Новотаган, с одноклассниками на новом месте у нее не заладилось. Так бывает. Ничего страшного, никакого криминала, но ей было одиноко и противно, и она еще тогда решила: эти, которые толкаются, ухмыляются, обзываются, швыряются обслюнявленными комками жвачки, для нее не парни. Так, что-то человекообразное, непривлекательное и совсем ей не нужное. И когда она станет взрослой и красивой – скорее сдохнет, чем кому-то из них хотя бы улыбнется, не говоря уж о переспать. С девчонками у нее в той школе отношения были пусть не теплые, но взаимно терпимые, воевать приходилось исключительно с мужским контингентом. Возможно, потому, что сама выглядела пацанкой, это их провоцировало.