– Три хозяйки в доме. Защита слабеет, – неловко дернула плечом Ирка.

– Может быть... – с сомнением покачала головой Танька и осторожно сунула руку в дверной проем. Отдернула, как от укола, и, морщась, принялась тереть ладонь о джинсы. – А почему я ее тогда чувствую? – с претензией в голосе спросила она.

– Я так и знал, что твоя вредоносная сущность когда-нибудь проявится! – возликовал Богдан. – Небось затаила чего против Ирки! – зловеще добавил он. – Хватайте ее, она тайный агент арабских террористов! – И сам на пробу аккуратно потыкал пальцем в проем. Ойкнул от боли и с обиженной миной сунул палец в рот.

– А ты – агент болезнетворных микробов! – Танька дернула его за руку, заставляя вынуть палец изо рта.

– Да проходите уже! – раздраженно буркнула Ирка, подбирая проложенную у порога веревку. Конечно, Ирка ни секунды не подозревала, что Богдан с Танькой могут причинить какой-то вред ей! Но... Защита ставилась на всех трех хозяек, и, судя по реакции, одна из этих трех Иркиным гостям категорически не нравилась! Ирка оч-чень сомневалась, что не нравится им бабка – к бабке ребята уже привыкли.

Танька и Богдан, наконец, переступили порог и остановились в коридоре, недоуменно глядя на Ирку.

– Пошли в гостиную, – отрываясь от своих мыслей, пробормотала та. – В моей комнате после Федькиных фокусов полный разгром.

– Гости видели? – на ходу стаскивая с себя куртку, тревожно спросила Танька.

– Они не гости, – отрезала Ирка, плотно закрывая за ними дверь гостиной. – Это моя мама и ее новый муж.

– Откуда они вообще взялись? – пробурчал Богдан.

Ирка покосилась на него неодобрительно:

– Иногда спрашивают, откуда берутся дети, но я впервые слышу, чтоб спрашивали, откуда берутся родители! – она помолчала и неохотно добавила: – Из Германии. Мои родители берутся из Германии.

– Чего их вдруг осенило явиться? – все также неодобрительно поинтересовался Богдан.

– Я не поняла... – ощерилась Ирка. – Тебе не нравится, что у меня снова появилась мама?

Богдан приткнулся в угол дивана и нахохлился, как больная птица.

– Мне не нравится, что она на тебя орет, – наконец выдавил он.

Танька покосилась на насупленную Ирку и дипломатично заметила:

– Твоя мама на тебя тоже орет.

– Моя мама уважает мою личность, поэтому она не орет никогда, – возразил Богдан. – Она мне вы-го-ва-ри-ва-ет! – раздельно произнес он. – Лучше бы орала... Но все равно! – воспрянул Богдан. – Право орать на ребенка еще надо заслужить! А не вот так – только приехала и сразу...

– Это моя мама, и меня все устраивает! А ты прямо как бабка! – накинулась на него Ирка. – Она маме ни секунды покоя не дает, с самого приезда! Я не удивляюсь, что мама сорвалась – вы бы слышали, что бабка ей наговорить успела!

– Слышали, – вынужден был признать Богдан.

– Вы и половины не слышали!

– Представляем, – кивнула Танька.

– Вы и половины не представляете! Она из мамы уже всю кровь выпила – странно не то, что мама орет, а что она еще не сбежала куда глаза глядят! – горячо выпалила Ирка. – А ты тоже... – она повернулась к Таньке. – Зачем ты надписи на заборе истребила? Только дала бабке возможность маму вообще сумасшедшей выставить!

– Какие надписи, Ирка? – возмутилась Танька. – Вы все твердите про какие-то надписи, а мы не видели никаких надписей! Скажи, Богдан? – Она повернулась к мальчишке. Тот молча кивнул.

– Не было надписей? – настороженно переспросила Ирка. – «Хортица – ведьма!», «Пожалеешь, Ирка!»? – уточнила она.

– Ого! – Танькины брови поползли вверх. – Это как понимать?

– Меня Лада рассекретила, соседка, – неохотно призналась Ирка. – Вычитала в какой-то старой книжке, как определить ведьму... Блин, я думала, она совсем тупая: а она, надо же, читать умеет... и писать! Главное, писать!