– Сбежала из дома, – ответила Делла. – Отец хотел выдать меня замуж за владельца ломбарда.

Я вопросительно поднял бровь. От таких завидных женихов девицы не бегают. Впрочем, в зельеварение девицы тоже не идут.

– Надо же! И чем он вам не понравился?

Я сперва спросил, а потом понял, что, в общем-то, лезу не в свое дело. Мне-то какая разница?

– Он кривой, – хмуро ответила Делла. Арчибальд пристегнулся и похлопал по шее своего дракона, Зеленую молнию: сейчас вся драконья стая поднимется в воздух. – Кривой и уродливый.

– Мне повезло, что он не красавец, – заметил я, и в это время Зеленая молния прянула в небо. Остальные драконы рванули за ней, в ушах засвистел ветер, и вскоре я услышал какой-то необычный звук у себя за спиной.

Делла кричала от восторга. Страх дракона, который обнимал ее до этого, рассеялся сразу же, как только мы поднялись в воздух. Теперь девушку переполняло счастьем, и она кричала об этом на все небо и землю. Я покосился в ее сторону: Делла разрумянилась, пальцы крепко сжимали ручку на луке седла, в голубых глазах сверкали искры счастья.

Когда бы еще она покаталась на драконе? Эти животные принадлежат двум министерствам, обороны и магии. Обычные люди их увидят разве что издали.

– Нравится? – крикнул я, уже понимая, каким будет ответ. Делла смотрела так, словно я был Дедом-Морозом, который принес ей самый заветный, самый желанный подарок.

– Да! Очень!

Мы летели над зеленью лесов и холмов, золотом полей, пестротой городов и городков – иногда оглядываясь к новому зельевару академии, я видел, что она зачарованно смотрит по сторонам, наслаждаясь каждым мгновением полета.

Единственным недовольным был Кот.

– Ма-а-а! – летело из рюкзака, расшифровываясь просто: “Мать твою!”

***

Робин

Во внутреннем дворе академии мы приземлились через час.

Во время полета мне стало хуже: я смог сам спуститься с драконьей спины, но потом нахлынула слабость, и ноги подкосились. Один из ассистентов подхватил меня под руку, не давая упасть, и я услышал строгий женский голос:

– Робин, слава Господу, ты жив!

Госпожа Берта Махоуни, проректор, всегда говорила строго, даже когда искренне о ком-то волновалась. Высокая, седая, всегда облаченная в традиционную темно-синюю мантию с золотой цепью, знаком лауреатов Всемирной премии Варруса в области магии, она быстро спустилась по ступенькам к приземлившимся драконам и первым делом приложила к моему лбу анализирующий кристалл.

– Жив, все в порядке, – ответил я и выпрямился, не желая представать перед Бертой жалкой развалиной. – Кстати, познакомься: это наш новый зельевар.

– Какие зельевары? – услышали мы из рюкзака Деллы. – Какие академии? С ума посходили? Я тут чуть кошачьему богу душу не отдал! Лиходеи! Мучители! Чтоб вам лоток на голову перевернулся!

Делла растерялась не меньше Арчибальда, который не упустил свой случай и помог ей спуститься с драконьей спины. Развязав рюкзак, она вынула Кота, но тот не оценил хозяйской заботы – отпрыгнул в сторону, возмущенно глядя на драконов, и продолжал человеческим голосом:

– Вот дурные вы, дурные! И ты дурная! Лучше бы мы пошли себе спокойно по полям да по лесам! Я бы мышек ловил, ты бы зелья варила в деревнях, так бы и зажили! А там бы потом тебя за мясника отдали, вот тут бы жизнь пошла на славу!

– За мясника? – удивленно переспросил Арчибальд. Делла молчала – не сводила глаз с Кота, даже приоткрыв рот от удивления. Кот перевел разгневанный взгляд на Арчибальда и ответил:

– Конечно, за мясника! Или она, по-твоему, недостаточно красива, чтоб ее взял в жены мясник? А ты вообще плешивый! А ты носатый! А ты воняешь!