У меня дернулось веко. Вот только женщиной ду́хов меня еще не называли. Призрак волка же отреагировал… никак. Даже не моргнул, просто лежал и смотрел вперед.

– Кто ты? Как твое имя? – снова обратился ко мне диззарг.

– Агата Серебряко́ва. Я управляющая этого гостевого дома для потерянных душ. И еще я проводница эфира. Ваш мир позвал меня, чтобы я спасла вас, – спокойно поведала я.

– Я не могу уйти.

– Мне это известно. Эфир рассказал, кто вы и что случилось. Я все знаю.

– Никто не знает все.

Я попыталась улыбнуться. Не вышло.

– Зачем ты спасла меня?

Император смотрел на меня внимательно, испытующе. Словно ждал, что я назову цену за свою помощь.

– Ваш мир позвал. Я пришла, – просто повторила я, не оправдав его надежд на какое-то иное объяснение.

Леслия и Ориэль не мешали нашей беседе. Маленький целитель сосредоточенно лечил, то касаясь ран, то водя ручками над кожей. Сильфида следила за его действиями и придерживала иногда вздрагивающего от боли раненого.

– Что ты хочешь за свою помощь, Агата Серебрякова? Ты пришла не одна. Что вы все хотите за мое спасение? – Смотрел при этом император только на меня, словно признав старшей над остальными.

– Ничего. Но ваш мир хочет, чтобы вы остановили войну. Когда целитель закончит с вашими ранами, я передам послание.

– Как?

– Я же сказала, я слышу эфир. И могу проводить информацию.

– Такие, как ты, исчезли давно, – устало обронил диззарг и прикрыл глаза.

Спустя час мы сидели тут же, на крыльце, и ели. Император отказался входить под крышу, боясь, что неведомая магия унесет его прочь. Мои уверения, что я не позволю этого, он предпочел не услышать. Ну а я не стала настаивать. Пришлось выдать ему простыню, которую он накрутил на себя на манер древнеримской то́ги, и так и сидел на крыльце.

Ориэль страшно устал, выложившись по максимуму на лечение. Он понуро притулился у стеночки и пил какой-то энергетический коктейль, который заказал у отеля. Для диззарга я заказала целую гору сытной горячей мясной еды, но только после того, как целитель подтвердил, что можно. А то мало ли? Обычно после полостных операций есть не разрешают. Но тут иной случай, так что я полностью положилась на цейлина. Как он сказал, так и надо.

Император ел аккуратно, хотя быстро. Видно было, что он ужасно голоден, но воспитание… Леслия пила свой любимый жидкий кислород и помалкивала, поглядывая на нас всех по очереди.

Волк, снова ставший полностью неосязаемым, не отходил от меня. Сидел за плечом, словно охрана. Диззарг периодически смотрел на него оценивающе, но ничего не говорил.

Я тоже неторопливо поглощала легкие закуски и запивала красным сухим вином. Мне надо. Предложила этот напиток императору, тот попробовал, но не оценил. Спросил, нет ли более крепкого алкоголя, и тут же получил от отеля целый графин густого фиолетового чего-то. Вероятно, какой-то местный продукт.

Наконец с трапезой было покончено. Оттягивать разговор дальше не представлялось возможным. Да и к тому же я хотела убраться отсюда. Мы сделали невозможное, вернули этого мужчину практически с того света. Я не могу и не хочу больше находиться в этой братской могиле, расстилающейся вокруг нас.

А кстати!

– Эти тела… – указала я подбородком на поле брани. – Их некому похоронить? Но так оставлять нехорошо, да?

– Я вознесу молитвы, светило дневное заберет своих сынов. Светило ночное упокоит своих, – спокойно ответил император.

Эфир сообщил мне его имя, но сам мужчина не представлялся, и я сочла, что раз не хочет, то и не надо произносить его вслух.

– Светила заберут? – озадаченно уточнила Леслия. – Как так?