— Пармезан? — вежливо спросил он, убрав руку за спину, и словно официант в ресторане поставил передо мной тарелку с горкой спагетти в томатном соусе.

— Не откажусь.

— Тогда, может, вина?

— Мне на сегодня хватит, — буркнула я, все еще ругая себя за спонтанную выходку. Оно, может, и к лучшему, но все равно захват алкоголем моего сознания ничуточки не красил.

— Как скажешь.

Ужинали мы в молчании.

Я уплетала безусловно потрясающее блюдо, а Михаил медленно пережевывал спагетти, пристально глядя на меня. Он даже это делал сексуально! Чуть щурил глаза, позволяя разглядеть, как желваки ходят на щеках, подчеркивая врожденную скуластость, и держал вилку в крупных пальцах так бережно, что меня вновь заштормило, будто в этой пасте запрятан не выпаренный коньячок.

— Спасибо, это было просто обалденно! — Облизывая соус с губ, поблагодарила я, и Михаил лишь вежливо качнул головой, собирая тарелки и опуская их в мойку.

Поела, пора и честь знать, наверное. Спасибо этому дому, пойду к другому, как говорится.

— Соус, — мужчина провел пальцем по своей губе, показывая мне, где нужно стереть. Отзеркаливая, я вытерла рот. — Нет, еще не все.

— Где?

— Вот здесь, — и вновь пальцами по губам. — Нет, снова оставила.

— Да где?

— Вот здесь, — медленно подкравшись, он опустил руки по краям барного стула, на котором я сидела, и запер меня своим телом в капкан. Дышать сразу стало в разы тяжелее, и затрудненное дыхание не укрылось от его глаз. — Вот… здесь…

Коварно склонившись, он чуть втянул мои губы в свой рот и провел кончиком языка по горячей коже, словно слизав каплю проклятого, но чертовски вкусного соуса.

Мысленно я просила его не останавливаться, но мужчина, словно играя, отрывался, давая мне секунду на вдох перед новым погружением. Затапливает, удушает своим запахом и силой.

— Теперь чисто.

— Нет, — прошептала ему в губы, невольно опуская ладонь на его руку. — Теперь у тебя соус… остался…

— Где? — рыкнул он, подхватывая игру и позволяя мне вести.

Чертовы салки! Подача к подаче!

— Здесь.

Желание попробовать его кружило голову почище вина. Прижавшись губами к могучей шее, я похотливо, сгорая от выброса эндорфина в кровь, провела кончиком языка вдоль подрагивающей венки. Утробная вибрация заполнила воздух кухни, в которой и так было жарко от только недавно работающей плиты.

Ему понравилось… Боже…

— Спасибо за заботу, — хрипло прошептал он. — Но ты сама не лучше, вот здесь испачкалась.

Легонько ткнув меня пальцев в ключицу, мужчина склонился, прижимая губы к хрупкой косточке и продвигаясь выше, к тонкой коже за ушком, заставляя меня просто перестать видеть на несколько секунд из-за рябящей яви.

— Теперь чисто. Но я не уверен, что ты не испачкалась здесь.

Тонкая лямочка платья беззащитно съехала вниз по плечу, и умелый мужской рот скользнул вниз, прихватывая губами мягкую плоть груди. Он чуть сжимал ее в ладони, довольно урча, как огромный медведь.

Мои ноги задрожали окончательно и просто отнялись от переполняющих эмоций. В животе летали не бабочки, а целые киты, переворачивая внутренности и делая из меня податливое и похотливое создание, мечтающее только стянуть эти серые спортивки с сочных ягодиц.

Спускаясь все ниже, Михаил буквально вырвал из моего горла стон, втягивая губами острый сосок и лаская его кончиком горячего языка. Такая обычная ласка сейчас выкручивала меня до предела. Впившись дрожащими пальцами в широкие плечи, как и мечтала, я позволила поднять себя и усадить на кухонную тумбу.

— Ты, похоже, вся грязная, — возбужденно шепча, мужчина все ниже стягивал лямочки, покрывая поцелуями грудь и ребра, покусывая, вылизывая без капли стеснения и брезгливости.