– Ты… – выдавила она, посмотрев на Валентину с ошеломлением.

– Да, дорогая тетушка, – с улыбкой произнесла Валентина. – Вы все правильно поняли. Это зарплата, которую должна мне ваша семья. По крайней мере, ее минимум.

10. Глава 9(3)

Бледность быстро сошла с лица тетки. Испуг почти мгновенно сменился злостью. Об этом говорили сжатые кулаки и сверкающие гневом глаза. Она выглядела так, словно готова была броситься вперед и вцепиться в волосы Валентины.

Глядя на багровеющее лицо Иглены, Валентина мысленно считала, ожидая, когда тетка взорвется. Ждать долго не пришлось.

– Ты обезумела?! – закричала она, напугав стоящих рядом селян. – О чем ты говоришь? Какая зарплата? Никто тебя не нанимал, чтобы платить!

– Так и я у вас никакой еды не покупала, чтобы сейчас быть в долгу, – спокойно ответила Валентина.

– Это другое! – бесстыдно заявила тетка. – Мы не обязаны были тебя оставлять. Ты должна быть благодарна, что я не выбросила тебя за порог, когда моя сестра умерла! Самое малое, что ты можешь сделать – это заплатить за потраченную на тебя еду. А ты! Ты! Вместо того, чтобы осознать, как тебе повезло, пытаешь… – Иглена почти задохнулась от возмущения.

Валентине было интересно, действительно ли тетка не видела несправедливости в своих словах или ей просто было плевать. Главное – получить выгоду.

– …пытаешься ограбить нас, – закончила Иглена и возмущенно посмотрела на Валю. – Бесстыдная! Какая же ты бесстыдная! В тебе нет ни капли семейной добродетели! Ты требуешь от своей семьи денег за то, что и так должна была делать?

Некоторые жители зароптали. Видимо, слова Иглены показались некоторым возмутительными. Но сильно вмешиваться никто не собирался.

Валентина вздохнула. С каждой минутой она все больше понимала бессмысленность спора с теткой. Та с готовностью отвергнет любые доводы. Как говорится, как об стену горох. Иглена явно будет и дальше гнуть свою линию.

– Скажите, господин писарь, – обратилась Валентина к писцу, – в соседнем городе есть судья, или за таким человеком нужно ехать в столицу?

– С-судья? – ахнула Иглена. В ее голосе послышалась неуверенность.

– Зачем ей судья? – пробормотала одна из деревенских женщин. – Разве хорошо беспокоить такого важного человека столь обыденными вещами?

– Верно! – согласилась тетка. – Чего это ты удумала? На семью свою в суд подавать? И не стыдно тебе? Как ты потом в глаза людям будешь смотреть?

– Не дури, Валеся! – прогудел один из мужчин. – Не дело это сор на всеобщее обозрение выносить. Сами по себе все решите, и с миром разойдетесь. Зачем важных людей беспокоить пустыми склоками?

Валентина окинула всех взглядом и улыбнулась. Она понимала, почему селяне так встревожились.

Взять, к примеру, дядьку, который говорил. Его звали Торвин, и он занимался рубкой и продажей дров.

Однажды Валенсия ходила за грибами– тетка послала, чтобы насушить на зиму, – и встретила его в лесу, когда тот разделывал кабана. Торвин, конечно, испугался, ведь охота на таких крупных животных была запрещена, но Валенсии ничего не сделал, лишь попросил молчать.

И не только Торвин промышлял подобной охотой. Валентина была уверена, что каждый мужчина в селе хоть раз, но приносил домой из леса что-то покрупнее зайца.

В такой преступной деятельности со стороны жителей деревни не было ничего удивительного, ведь Камнесерд располагался в глухом месте, куда ни один аристократ никогда не забирался.

– И как же вы предлагаете нам все решить? – спросила Валентина. Судя по тому, как побледнел после ее слов мужчина, он не знал ответа на ее вопрос. Валя кивнула и продолжила: – Судья – наш лучший выход из этого спора.