Поначалу плату за приемы я оставлять себе не планировала. После своей первой рабочей пятницы я честно попыталась отдать вырученные деньги мастеру, но тот от них отмахнулся.

– Ты их заработала, – сказал он мне. – Значит, они твои.

Наши отношения с господином Дорном отличались особой стабильностью. Мы встречались дважды в неделю, а в остальное время делали вид, что меня не существует. Вернее, это я делала вид, а чародей, похоже, действительно обо мне забывал.

За весь первый год своей практики я ни разу не нарушила границ его территории. Хотя там явно происходило что-то интересное. Из лаборатории мастера постоянно доносились то шум, то грохот, то самые невероятные запахи. А через расположенный в подвале дома портал время от времени прибывали гости.

Я много раз слышала смех и незнакомые мужские голоса, раздающиеся с половины мастера. Было очень любопытно взглянуть на посетителей господина Дорна, но приходилось пересиливать любопытство. У чародея не возникало желания сообщать своим гостям, что кроме него в доме живет кто-то еще, а мне самой обнаруживать свое присутствие было неловко. Да и боязно. Вдруг мастер посчитает это поводом досрочно прекратить мою стажировку?

Поначалу он будто бы и правда этого желал. Если наши занятия в библиотеке проходили тихо и плодотворно, то в тренажерном зале творился сущий кошмар. Колдун с мстительным удовольствием так гонял меня по снарядам, что через два часа я добиралась до своих комнат едва ли не ползком. Впрочем, это оказались только цветочки. Самое веселье началось, когда научный руководитель вздумал провести для меня ускоренный курс фехтования и боевой магии. В университете мы проходили азы этих дисциплин, и кое-чему я обучена была, однако мастеру это показалось недостаточным.

Я поначалу попыталась ему возразить, но господин Дорн напомнил: если мне что-то не нравится, я могу в любой момент отправиться домой. Я заткнулась и принялась заново учиться выдерживать и отражать удары пульсарами и холодным магическим оружием.

Кто бы мог подумать, что совсем скоро я вспомню эти изнуряющие занятия добрым словом…

***

О том, что в размеренной деревенской жизни могут случаться неординарные события, я узнала в середине осени.

Очередной пятничный прием был в самом разгаре, когда в мой кабинетик вошла тетушка Хадиза – деревенская кружевница. К этому времени я успела перезнакомиться со всеми жителями Дорфа, и находилась в курсе бытовых дел каждой деревенской семьи.

У тетушки Хадизы семьи не было. Детьми ее боги не наделили, а супруг умер пятнадцать лет назад. Кружевница рассказывала, что в пригороде Синерии живут ее брат и племянники, но приезжать в гости они почему-то не любят.

Мне тетушка Хадиза нравилась. На вид ей можно было дать лет шестьдесят, она была маленького роста, всегда аккуратно одетая, тихая и вежливая. Жила кружевница скромно – все ее хозяйство состояло из десятка курочек и козы, не породистой, как у других, а самой обыкновенной, маленькой и изящной, как и ее хозяйка.

В деревне Хадизу уважали за добрый нрав и восхитительные кружева. Рубашки, платки, скатерти, занавески, изготовленные ее руками, были произведениями искусства. Если бы я не знала, что их сплела женщина, не наделенная и каплей магии, то решила бы, что эти вещи создал художник-чародей.

И вот в один серый противный день эта кудесница-мастерица пришла ко мне на прием с опухшим от слез лицом.

– Тетушка Хадиза, что случилось?!

– Снежок мой пропал, – всхлипнула мастерица. – Помогите, госпожа чародейка!

– Какой снежок? – не поняла я.