Я сделала пасс рукой и перед студентами, как и в прошлый раз, возникла иллюзия. Теперь это был плотно сбитый мужчина лет пятидесяти в мешковатых штанах, добротных ботинках и дешевой рубашке.

– Прежде чем клиент изложит свою проблему, я хочу, чтобы вы внимательно на него посмотрели, и рассказали мне о нем все, что сможете.

Рыжий Копервельд тут же вскинул руку.

– Пожалуйста, Валех.

– Этот мужчина относится к среднему классу, – сказал студент. – Типичный работяга.

– Почему?

– Судя по одежде. Все, что на нем надето, можно купить у рыночных торговцев за небольшие деньги, однако носиться оно будет лет десять, не меньше. Для рабочих самое то. К тому же, именно они обычно носят такие мешковатые брюки.

– Отлично. Еще?

– Его вещи или новые, или парадно-выходные, – добавил Кристиан Лотт. – И волосы как-то зализаны.

– И что это значит?

– Ну… – задумался парень. – Наверное, он хотел хорошо выглядеть. Чтобы произвести хорошее впечатление.

– Все верно, – подтвердила я. – Это обычный трудяга, который впервые в жизни обратился за помощью к волшебнику. Теперь давайте его выслушаем.

На этот раз я не стала утруждать себя воспроизведением чужой речи, поэтому иллюзорный мужчина заговорил сам.

– Здрасьте, г-господин чародей, – хрипло и чуть заикаясь, сказал он. – Я тут вот по какому в-вопросу… Я, наверное, отрываю в-вас от ваших магических дел, вы уж простите… Да я б и не пришел, а только жена заставила. Говорит, иди, позови господина чародея, а то житья совсем нету. Она у меня такая, Данья моя. Ежели привяжется, то не отстанет, да. Мы с ней уже лет тридцать вместе, я привык, а других шибко удивляет, какая она напористая…

Я щелкнула пальцами и мужчина замолчал.

– Он будет рассказывать вам про свою жену до вечера. Потом расскажет про детей, про тещу, про соседа и дворовую собаку. Возможно, его уносит в сторону из-за волнения. Или потому что вы для него – свободные уши. В любом случае, вам необходимо, дождавшись маломальской паузы, вежливо перевести беседу в нужное русло.

Щелчок пальцами, и «клиент» снова «ожил».

– … и спуску никому не дает! Да это, господин чародей, и правильно, люди ж сейчас такие, что тихим быть – себе дороже.

– Уважаемый, – перебила я свою иллюзию. – Что же случилось, раз супруга отправила вас ко мне?

– А, – спохватился мужчина. – Так это, тарелки у нас летают.

– Тарелки? – переспросила я.

– Ну да. Раньше такое редко случалось. Мы и внимания не обращали. Ну, упала, ну разбилась. Мало ли, лежала плохо. А тут через всю кухню стали летать. Данье моей вчера прямо по голове досталось. В шкафах двери хлопают сами по себе. Внуки очень пугаются. Может, это нежить какая? Еще покусает…

Я вопросительно посмотрела на студентов.

– Полтергейст? – предположила Индира Дайе.

– Подождите! – воскликнул Грег Вокс. – Мы так снова ошибемся. Уважаемый, где вы живете?

– Да здесь, в Кирии, – ответила иллюзия. – На улице Цветных колокольчиков.

– И что это нам дает? – скептически поинтересовался Лотт.

– То, что это явно не нежить, – подал голос Динар Воракс. – В Кирии нежить дальше окраин не гуляет. А улица Цветных колокольчиков находится в рабочем квартале. Это хоть и не в центре города, но и не на отшибе. Так что, может, и полтергейст.

– Скажите, – обратился к «клиенту» молчавший до этого Марк Дорет, – у ваших соседей тоже хлопают дверцы, и сами по себе летают тарелки?

– Нет, – ответил тот. – Только у нас.

– Думаешь, виноваты соседи? – хмыкнул Кристиан Лотт.

– Нет, – спокойно сказал Дорет, небрежным жестом поправляя волосы. – Если вспомнить теорию, полтергейсты появляются в том месте, где истончается межпространственная грань. Судя по тому, что рассказывает этот господин, в его доме образовалась «дыра», через которую и пробрался пакостник. Но она появилась давно, поэтому логично предположить, что грань могла истончиться где-нибудь еще, поблизости. И мне кажется странным, что у соседей с летающей посудой проблем нет.