— Не отрицаю.

Варов успокоился и достал телефон. Кстати, недешевой фирмы: я еще обдумывала предложение о работе.

— Ладно, такую чушь несу, что пора звонить трезвому водителю, тебя подбросить? — спросил он.

— Нет уж, мне тебя хватило.

Варов отправился на поиски своей машины, и я снова осталась одна. Холодная улица уже надоела, пора бы домой, но там было так же холодно и пусто. А так недавно было иначе, у меня был муж и заботы о нем. Не знаю, в какой момент наши отношения превратились в притчу о мертвой лошади, но длилось это долго. Я сама решила все прекратить, не взяв в расчет силу привычки. Я скучала, безумно скучала… даже не по бывшему мужу, а по знакомой жизни, совместным походам за продуктами, поездкам на машине. По всему тому, что составляло мою жизнь много лет подряд.

К черту — решил алкоголь в крови — все к черту, сегодня я не хотела оставаться одна, достала телефон и без надежды набрала номер, который все не решалась удалить. На удивление, Никита сразу ответил и согласился приехать. Странно, обычно приходилось чуть ли не записываться для встречи, при чем только на будни и только днем, а вечерами он даже трубку не брал. Никита стал моим спасением после развода, дарил заботу и напомнил, как прекрасно чувствовать себя красивой, желанной и интересной. Даже жаль, что я так быстро заметила тревожные звоночки и растеряла надежду. Я никогда не спрашивала, проводил он вечера с женой или за компьютерной игрушкой, не хотела. Следовало вообще забыть о нем, но жизнь стала такой серой, что Никита требовался мне, как наркотик.

Он приехал на своем темно-синем седане, на котором красиво отражались огни ночного города. Я с удовольствием залезла в тепленький салон, где тихо играла музыка и пахло кофе.

— Галчон, все хорошо, ты не замерзла? — спросил Никита с искренней заботой.

Серо-зеленые глаза казались яркими благодаря густым черным бровям и ресницам. Они меня завораживали: искренние, внимательные. А вот подбородок был очень узким и придавал внешности ранимость, что всегда умиляло.

Я кивнула, и Никита облегченно улыбнулся.

— Ну хорошо, я торопился, но все равно переживал.

Я по привычке посмотрела на его руку, гадая, он снял обручальное кольцо, или его вообще не было? Спрашивать не хотелось — по поведению и так было ясно, что ничего хорошего не откроется, однако заботливость Никиты ломала шаблоны.

Мы ехали, обгоняя машины и тормозя на светофорах, я рассказала о встрече одноклассников и предложении Варова.

— Стоит позвонить и посмотреть, что будет, — сказал Никита, серьезно думая над моими словами, — человеческая вредность имеет границы, тем более, вы уже взрослые люди.

— В школе болтали, что у него какие-то проблемы в семье, но столько лет прошло.

Мы говорили только обо мне, Никита всем интересовался и искренне старался дать совет. И все это, чтобы потом снова исчезнуть. Человек-загадка.

Никита остановился у моей пятнадцатиэтажки, покрытой мозаикой из горящих окон. Мы замолчали и посмотрели друг на друга, он ласково улыбался. Оба понимали, что нам не хотелось расставаться.

— Зайдешь? — спросила я.

— Нет, извини, завтра рано вставать.

— В воскресенье?

— Обещал отвезти маму на дачу.

Мама, помочь другу, сестре, просто отдохнуть — может и правда, но не каждый же раз. Я была не в том возрасте, чтобы носить розовые очки. Ладно, хотела тепла и компании на вечер, значит будет. При чем нельзя сказать, что это сильно огорчало, ведь с Никитой было хорошо. Я улыбнулась и подалась к нему. Он с готовностью прильнул ко мне и мы поцеловались. Я любила целоваться с ним и чувствовать, как отзывчивые губы охватывают мои, как дыхание становится шумным и греет щеку, появляется нетерпение. Момент, в буквальном смысле, сладкий.