Вилк-Берестейский проживал на Карацупы, 11, квартира 1. Квартир в одноэтажном домике было, похожа, два – одна с правой стороны, а другая с левой.

Рыська не удержалась и прильнула к окну с открытыми жалюзи.

В просторной комнате работал телевизор. Рыська прищурилась и опознала тарантиновскую «Джеки Браун». Через открытую форточку даже долетали куски диалогов.

Кресло перед телевизором пустовало.

«– Пока я была в тюрьме, молоко прокисло»,– сообщила киношная Джеки из-за холодильника.

Рыська почесала свой не в меру любопытный нос и обошла дом.

За домом 11 обнаружилась большая кривая лавочка. На лавочке сидел хмурый, малозаметный чувак в растянутой майке и пил пиво из кружки.

На другой стороне, где палисад, рубились в домино. Косточки были редкого белого цвета. Чувак на лавке следил за игрой с осуждением.

Рыська подошла осторожными шагами.

– Димы нет,– сообщил чувак с пивом. И сделал ещё глоток.

– Дима – это Дмитрий Вилк-Берестейский?

– Собрался и ушёл к матери. Любит он неуместное разнообразие.

– Я насчёт работы.

Чувак повернул к ней лицо. Только сейчас она заметила, что он старше, чем её показалось. Да, довольно зрелый мужчина.

– Горчевский дело знает,– сообщил чувак,– Хотя я бы за него не стал подписываться. По краю ходит, на самом деле. С Дато связался, потом с Гулбисом. Хотя в этой стране по другому нельзя, что поделаешь.

– Это хорошая новость. Он только что принял меня на работу.

– Поздравляю. У вас мечта сбылась, скорее всего. И не только ваша. В этом городе все только об этом и мечтают – либо возить, либо ловить тех, кто возит…

– Мне нужен Дима. Я хочу сообщить, что эта мечта сбылась и для него.

– У Димы мечты неправильные,– очень серьёзно сказал чувак,– Не о том мечтает, скорее всего. Потому и не на своём месте. Он не оценит, скорее всего.

– Я всё-таки попробую ему сообщить.

– Поверь мне. Я ему отец, всё-таки.

Вилк-Берестейский старший развалился на скамеечки и опрокинул в рот последний глоток пива.

– Вот видишь наш дом,– заговорил он,– В соседнем окна высокие, он ещё до войны стоял. А наш – стандартной высоты. Хрущёвский стандарт, как в квартирах, скорее всего. На месте нашего тоже до войны дом стоял, но от него только разделительная стена осталась…

– Как мне найти Диму?

– Он у матери, скорее всего,– старший Вилк назвал адрес, который уже был у Рыськи на бумажке,– Просто идти по набережной, и увидишь три дома-книжки. Тебе во вторую. Но скорее всего, ты его там тоже не найдёшь. Он у друзей, скорее всего.

– Гарфилда и Цибули?

– Я этих придурков по прозвищам не запоминаю.

– Как вы думаете, нас будут пытаться убить?

Старший Вилк посмотрел на неё с удивлением. Потом просто поморщился.

– Исключено. Ты что, думаешь, я Диму на смерть посылать буду? Всех этих, кто фуры на М-1 потрошили, ещё в конце девяностых повывели. Большая охота была, у нас половину выпускников физухи перебили, скорее всего. Теперь этого никто не допустит. Ни мэр, ни Кроль.

Рыська облизала пересохшие губы. Кружка с остатками пива напоминала, как сильно хочется пить.

– Я хочу быть уверена, что это не подстава,– сказала она,– Дело выглядит странным. И это моя первая в жизни работа.

– Ты спокойно, спокойно. Груз легальный?

– Там бегемот. Для грузинского зоопарка.

– Тем лучше. Бегемота никто не будет везти под водой или перекидывать катапультой. Если что-то не так с накладными, это тоже не страшно. На таможне берут все, это не для кого не секрет. Просто берут они разными способами. И нужно реально быть Гулбисом, чтобы этого не понимать.

– Что такое Гулбис?

– Фамилия одного адвоката.