– Многие из вас знают, что мы жили у Маклинов, – сказала она.

– Пайпер Маклин – дочь Афродиты, – пояснил я.

Я помнил ее – она была одной из семи полубогов на борту «Арго II». Кстати, я собирался повидать ее и ее парня, Джейсона Грейса, и спросить, не хотят ли они победить злого императора и освободить оракула вместо меня.

Постойте. Забудьте, что я сказал. Я, конечно же, имел в виду, что попрошу их помочь мне сделать все это.

Мелли кивнула:

– Я работала личным секретарем мистера Маклина. Глисон оставался на хозяйстве и ухаживал за малышом, и, кстати, отлично с этим справлялся…

– Да-да, я такой, – кивнул Глисон, разрешая малышу Чаку погрызть цепь от нунчаков.

– А потом все стало плохо, – вздохнула Мелли.

Мэг Маккаффри склонила голову набок:

– Что случилось?

– Долго рассказывать, – ответила нимфа таким тоном, что подтекст был очевиден: «Если я расскажу, то превращусь в грозовую тучу, залью вас слезами и испепелю молниями». – Главное, что пару недель назад Пайпер приснился сон о Горящем Лабиринте. Она думала, что сможет добраться до его центра. И она отправилась туда с… тем парнем, Джейсоном. – С тем парнем. Интуиция, которая наконец заработала, подсказывала мне, что Мелли не очень-то нравится Джейсон Грейс – сын Юпитера. – Когда они вернулись… – Мелли замолчала, ее нижняя часть закрутилась облачным штопором. – Они сказали, что у них ничего не вышло. Но мне кажется, это не все. По словам Пайпер, внизу они обнаружили нечто… что их потрясло.

Каменные стены Цистерны заскрипели и задрожали под воздействием ночной прохлады, и казалось, что так они отвечают на слово «потрясло». Я вспомнил, как мне приснилась Сивилла в оплавленных цепях, которая извинялась перед кем-то за то, что принесла дурные вести: «Мне жаль. Я бы спасла тебя, если б могла. И ее тоже».

С кем она говорила? С Джейсоном? С Пайпер? С ними обоими? Если это так и если они на самом деле нашли оракула…

– Нужно поговорить с этими полубогами, – решил я.

Мелли опустила голову:

– Я не могу отвезти тебя туда. Если вернусь… это разобьет мне сердце.

Хедж переложил малыша Чака на другую руку:

– Может, я…

Мелли выразительно посмотрела на него.

– Да, я тоже не смогу пойти с вами, – пробормотал Хедж.

– Я вас отвезу, – вызвался Гроувер, хотя он был совершенно измотан. – Я знаю, где живут Маклины. Только… э-э… может, подождем до утра?

Дриады явно почувствовали облегчение. Их колючки больше не торчали в разные стороны. Лица снова позеленели от хлорофилла. Может, Гроувер и не решил их проблемы, но он дал им надежду – или по крайней мере ощущение, – что мы можем что-то изменить.

Я смотрел на оранжевое, затянутое дымкой небо над Цистерной. И думал о пожарах, бушующих на западе, и о том, что происходит на севере в Лагере Юпитера. Сидя на дне колодца в Палм-Спрингс, будучи не в силах помочь римским полубогам и даже узнать, что с ними происходит, я понимал, как чувствуют себя дриады, привязанные к месту, вынужденные с отчаянием наблюдать, как пожары подступают все ближе и ближе.

Мне не хотелось лишать дриад надежды, но я почувствовал, что должен их предупредить:

– Это еще не все. Возможно, скоро вам здесь будет уже не спрятаться.

Я пересказал им то, что Инцитат говорил Калигуле по телефону. И нет, я и представить себе не мог, что когда-нибудь буду кому-то пересказывать подслушанный разговор говорящего коня с мертвым римским императором.

Алоэ Вера задрожала, и несколько целебных треугольников упало с ее головы.

– К-как они узнали про Аэйталес? Они сюда никогда даже не совались!

Гроувер поморщился: