- Зачем? - мямлю, обмирая.
- Потому что потом возможности не будет часа три, - прячет руки в карманы брюк и чуть склоняет голову, без стеснения меня разглядывая.
- П - почему? - бледнею. Богатое воображение тут же подбрасывает возможные варианты, и все они...ужасны!
И, судя по тому, как ярко вспыхивают в ответ чёрные глаза Тимура Тиграновича, все эти варианты буквально написаны у меня на лице.
- Фантазёрка, - фыркает снисходительно, - Наконец! Спасибо, - это уже охраннику, появившемуся в приоткрытом дверном проёме с большой атласной бордовой коробкой.
Керефов забирает коробку у него из рук и ногой захлопывает дверь, отрезая нас от остального мира.
Сглатываю застрявший в горле колючий ком, думая, что я близка к обмороку как никогда и даже ничего не имею против в него свалиться. Нервная дрожь давно перешла в изматывающий постоянный озноб, от которого подташнивает и слегка кружится голова.
Словно в страшном сне смотрю, как Керефов опускает атласную коробку на огромную двуспальную кровать, небрежно откидывает в сторону крышку и с нетерпеливым видом ищет что-то внутри, копаясь в содержимом и шурша на всю спальню .
Жадно ловлю его мимику в этот момент - он то хмурится, то слегка удивлённо выгибает бровь, а в какой-то момент и вовсе открывает глаза шире и достаёт из коробки огромную чёрную резиновую руку с пальцами, собранными в горсть.
- Хм-м-м-м...- тянет Тимур выразительно, вертя это жуткое орудие пыток перед своим носом, а затем переводя на меня задумчиво- изучающий взгляд.
Словно примеряется.
Мамочки....
Вдоль позвоночника скатывается капелька холодного пота...
- Точно в туалет не хочешь? - повторяет Тимур Тигранович вкрадчиво, вальяжно раскачивая чёрный резиновый кулак в своей руке.
- Н-нет, спасибо, - отзываюсь ломким полушепотом, зачарованно пялясь на мерзкое изделие.
- Плохо, - и Керефов бросает резиновый кулак обратно в коробку и достаёт вместо него стальные наручники. Вполне себе натуральные, без опушек и прочих милых мелочей, намекающих, что это всего лишь атрибут.
Не могу сдержать при этом шумный вздох облегчения. Они хотя бы применяются снаружи, а не внутри. Подумаешь...
Мужчина тем временем тяжело вздыхает, сверля меня задумчивым взглядом, и раздражённо трёт лоб, что-то для себя решив.
- Так, ладно, тогда вместе в ванную пошли. Давай - давай, вставай. Меня ждут, - поторапливает, кивая в сторону неприметной двери в углу комнаты.
С трудом поднимаюсь на подкашивающиеся ноги. В голове обречённый туман и рой панических вопросов, ни один из которых я не решаюсь задать. Тимур Тигранович обнимает меня одной рукой за талию и буквально впихивает в ванную комнату, торопя.
- На унитаз, - приказывает отрывисто.
И сам же толкает на белоснежный стульчак.
Перехватывает моё правое запястье, и уже через секунду раздаётся характерный металлический щелчок, а моя рука остаётся висеть на полотенцесушителе. Рефлекторно дёргаюсь, слышится лязг, от которого внутри всё тоненько испуганно пищит.
Керефов упирает руки в бедра по бокам, смотря на плод своих трудов.
- На наручнике кожаная прослойка, ожог от батареи за пару часов не получишь, - говорит будто сам себе.
Озирается по сторонам, зачем-то убирает от меня подальше все, до чего я бы могла дотянуться, включая ёршик. Затем снова смотрит мне прямо в глаза.
- Что ж, Арина, у тебя есть ещё время подумать, кто же ты у нас такая. В любом случае, веди себя хорошо без меня.
Убирает ключ от наручников в карман брюк, и через пару секунд я остаюсь в номере одна. Без телефона, без возможности убежать, сидящая на унитазе и пристёгнутая к горячей батарее.