Я не думала, что это страшно настолько...

Господи, Марина, ну это же просто секс...Ну не убьёт же он тебя? - частит разум.

А эмоции захлёбываются в накатывающей панике и не желают ничего слушать.

Погруженная в себя, с трудом отмечаю, куда именно меня ведёт Керефов. Его рука на моей пояснице так и жжёт раскаленным булыжником, фокусируя всё внимание на себе.

Длинный коридор с кучей закрытых дверей, картины на тёмных стенах, охрана...

- Я ведь могу быть уверен, что в моей комнате нет никаких камер, - мужчина тормозит меня у очередной двери, требовательно обращаясь к ближайшему охраннику.

- Конечно, Тимур Тигранович, вы же уже спрашивали. Захар Ильич лично распорядился, чтобы...

- Хорошо, я понял, - Керефов не дослушивает, распахивая дверь.

Небрежно толкает меня в спину, и я, зацепив каблуками толстый ковёр, чуть не валюсь на четвереньки посреди большой спальни. Лихорадочно озираюсь по сторонам, но вижу только огромную заправленную кровать, приковывающую взгляд. Сзади характерно щёлкает дверной замок. Резко оборачиваюсь на звук и широко улыбаюсь Керефову, пытаясь хоть как-то скрыть одеревенелость лицевых мышц.

Мужчина в ответ смотрит исподлобья, чуть склонив набок голову.

- Что ж, Арина...- задумчиво стучит пальцами по стене.

Делает несколько шагов по комнате, награждая меня оценивающим липким взглядом, проехавшимся от каблуков вверх до самой макушки и снова вниз, застыв на голом животе, покрытом мурашками.

- Приступай, - предлагает Тимур Тигранович ровным тоном и садится в кожаное высокое кресло в углу, широко расставив ноги.

Встречаемся глазами. У меня во рту пересыхает.

Сдвинуться при всём желании не могу.

Керефов же медленно бряцает пряжкой ремня, смотря в упор и всё так же не улыбаясь. Расстёгивает пуговицу на брюках, вжикает ширинкой. И, чуть приподняв бёдра, стягивает ниже штаны сразу вместе с чёрными боксерами.

Шокировано приоткрываю рот, смотря, как он проводит кулаком вверх- вниз по своему наполовину вставшему длинному члену, так и смотря мне чётко в глаза.

Меня таким жаром нестерпимым от этой картины обдаёт, а у него даже не меняется выражение на лице.

- Ну? - лишь подгоняет с нотками прорывающегося раздражения в низком голосе, - Для этого же искала? Я сам себе сосать не умею.

11. 11. Марина

В голове молнией проносится дерзкий ответ «это прискорбно», но, слава Богу, я в таком шоке стою, что вслух могу лишь прохрипеть что-нибудь невразумительное .

Не думаю, что Керефов бы оценил сейчас подобный юмор.

Чувствую его пристальный взгляд на своём побледневшем лице, в то время, как сама зачарованно пялюсь на то, как он небрежно сжимает пальцами становящуюся багровой крупную головку. Рот рефлекторно наполняется горьковатой слюной, которую с трудом сглатываю. Комната чуть качается...

Это не со мной.

Просто сон.

Так и буду происходящее воспринимать....

С трудом отлепляю взгляд от мужского паха, решаясь посмотреть в глаза его хозяину. В них вызов и приговор для меня, если так продолжу столбом стоять на месте. И я улыбаюсь в ответ - очень надеюсь, что чувственно, а не жалко.

И делаю шаг к сидящему в кресле мужчине. Сначала один, потом второй. Меня штормит от бешеного пульса, походка как у пьяной на этих чёртовых бесконечных каблуках и под чужим слишком пристальным взглядом, считывающим, кажется, любое моё микродвижение. Тишина в комнате так давит, что ломит в висках.

Останавливаюсь только, когда моя нога касается его колена. Керефов коротко ведёт подбородком, приказывая опуститься на колени перед ним. Улыбка на моих губах сводит скулы, меня сейчас стошнит...