— Филиппа, я абсолютно нормален — физически и психически здоров,  - он улыбнулся,  и снова потер подбородок,  покрытый светлой щетиной. Впервые я обратила внимание на его внешность вцелом,  а не только на глаза.  Он был красив. Даже прекрасен.  Почему-то я подумала о нем,  как об Одине или Торе. Почему-то я сравнила его со скандинавским богами или просто с викингами. Крупный мужчина,  с хорошо развитыми мышцами,  которые были видны даже сквозь тонкий кашемир свитера( наверное из тренажерного зала он выходит редко),  светловолосый,  светлобородый — такому нужно светиться на обложках фитнес журналов,  а не прозябать в глуши Аляски.  Но больше всего в его облике привлекали к себе глаза и губы.  Ледяной цвет глаз замораживал,  а губы... Они обещали чувственные удовольствия... Я  видела, как  он  приоткрыл  их и  облизнул - он видел, куда  я  смотрю  и  играл  со  мной. А я  реагировала  так, как  он  того  желал. Как  голодная  самка. Чёрт  возьми, впервые  за  много  лет  я  почувствовала  лёгкий  намёк  на  желание. И  кто  его  вызвал? Мужчина со  странными наклонностями, мужчина, который  вошёл  в  мой дом, напичканый  сигнализацией.
— Как ты попал в мой дом?  — спросила  я, выдергивая себя  из  марева  вожделения. — Дом  закрыт  был, сигнализация...- у  меня  была  уверенность, что  он  знает  о  ней, и  о  том, что  я  не  даром  сплю  в  панической  комнате.
- Электричество  вырубило, — обыденным  тоном  ответил  Джош, опираясь  коленом  на  кровать, от  чего  я  ещё  больше  прижалась  к  спинке  кровати, и  нащупала  рукоятку  моей  беретты. Он слегка наклонил голову к правому плечу. — Кого  ты  боишься, Филиппа?
— Стой,  где  стоишь, — взвизгнула  я. Он  приподнял брови, и  потянувшись, схватил  меня  за  лодыжку. Не  знаю  как  он  вычислил  под  грудой  одеял мою  ногу, но сделал  он  это  молниеносно,  от чего я завопила.  В  панике мне пришлось выпустить  пистолет, и  пытаться  отбиться  от  мужчины. В Нью-Йорке  я  ходила  на  курсы  по  самообороне, поэтому  мне  удалось,  с большим трудом,  вырвать  ногу  и, все-таки достать  пистолет. 
   Два  месяца  я  готовилась  к  такому  случаю, репетировала, тренировалась. Никто  не  знал  о  существовании  этого  пистолета. Я  ездила  за  ним  в  Анкоридж. 
  Выставив  его  вперёд, я  сняла  его  с  предохранителя. Рукоятку  пришлось  держать  двумя  руками, потому  что меня  трясло. Одно  дело  целиться  в  дверь, а  другое - в  живого  человека, тем  более  что  человек  этот  хищное  улыбался  в  этот  момент.
— Уходи, — прохрипела  я. — Иначе  я  тебя  убью.
— А  сможешь? — Джошуа  налонился, и  оказался  в  опасной  близости  от  меня.
— Не  сомневайся, — уже  не  так  дрожа, ответила  я, и  взвела  курок. На  самом  деле  я  никогда  не  думала  о  том, что  будет, если  я  выстрелю  в  человека. В  плохого  ли, хорошего - не  важно. Я даже  пауков  убиваю  с  сожалением, а  как  будет, если  я  лишу  жизни  человека? Смогу  ли  я  жить  после  этого? После я решила, что если убью,то и себя убью тоже - не смогу жить после того, как лишила жизни другого.
— Ладно, — мужчина  поднялся, и  посмотрел  на  меня. — Не  сегодня. Но  ты  будешь  моей  нижней, Филиппа. За  твоё  сегодняшнее  поведение  ты  будешь  наказана. Я  был  готов  тебя  обучать, но  ты  смогла  остудить  моё  желание. Возможно, — он  пожал  плечами, — я  разрешу  тебе  взять  стоп-слово. Но  это  будет  зависеть  от  твоей  покладистости, -  с  этими  словами  Джошуа  вышел  за  дверь, и уже оттуда прокричал: - я привез тебе твои продукты. Ты их оставила на стоянке.