Не знаю, почему соврала про то, что иду на свидание с мужем. В тот момент, когда хозяин лабрадора стоял возле стойки, в очередной раз любезничая с молоденькой Олей, мне, почему-то, захотелось показать себя счастливой женщиной.
Годовщина у нас и вправду была, вот только Сергей о ней, конечно, не помнил. Я купила сама себе вино, выпила бокал в одиночестве, разглядывая свадебную фотографию столетней давности.
Да, в юности была такая мечта «исправить» мир, потом это потихонечку пошло на спад. И я стала ветеринаром. Примерно к середине моего обучения в институте я была уже не романтиком, а осознанным доктором для зверей, поменялось мироощущение, поняла, что мое призвание – это ветеринария.
Я люблю свою работу. Принимая очередного пациента, на время забываю о том, что произошло. Нужно кое-что посмотреть, точное название лекарства и дозировку. Роясь в сумке, перебирая кучу хлама, я вдруг понимаю, что забыла у этого маньяка ежедневник.

6. Глава 6. Павел

На следующий день я тщательно подготовился. Дом блестел, как и я сам, пахнущий морской свежестью и выбритый там, где нужно. И там, где брить было весьма самонадеянно с моей стороны, я улыбнулся своей собаке. Мари равнодушно повернула морду медленно зевнула и принюхалась. Ей явно понравился аромат с нотами пляжного песка, воды, бриза и морской соли. Для приема врача я выбрал чистые спортивные штаны и майку, что плотно сидели по фигуре. Довольный собой я распахнул дверь, широко улыбаясь, предвкушая встречу с Ириной. Но на пороге вместо моего нежного и солнечного ветеринара стояла Ольга Забейворота.

Я тут же скис, хотя умом понимал, что показывать это девчонке ни к чему. Ах, вот как! Значит, испугалась? Струсила и решила спрятаться. Улыбаться настроения не было, хотя Ольга очень старалась меня развеселить.
- Привет, Паш! - заходит в дом девушка, окутывая меня удушающим, навязчивым запахом земляники.
В висках начинает пульсировать, голова идет кругом. Она ждет, пока я поздороваюсь, а я злюсь, что Ирина послала ее вместо себя. Это же надо так меня прокинуть. В отличие от Ирины, которая была полностью сконцентрирована на собаке, Забейворота активно оглядывается, не знаю, что ей нужно от моих полок и столов. Но я сажусь на диван и, подпирая рукой щеку, равнодушно взираю на две худые ножки, торчащие из короткой юбки.
- Ты обезболивающее колол? - покраснев и запыхавшись, присаживается возле Мари девушка.
- Да, один раз, сегодня утром, - не отрывая руку от щеки, невнятно мычу я.

Она неумело берется за пакеты с растворами, путается в проводах, едва не вырвав катетер из лапы моего питомца. Мари рычит, недовольно глядя на рыжие пушистые кудри. Вчера я помогал, а сегодня не хочу.
- Крови в моче и кале по-прежнему нет, она немного поела, спит плохо, все время просыпается, места швов я мажу, языком туда не лазит, - тараторю, опережая вопросы Ольги, которые наверняка записала для нее ветеринарша.
Когда с колесиком для регулировки скорости введения лекарства, наконец, покончено, Забейворота встает, лучезарно улыбаясь. Ее глаза светятся таким интересом  ко мне, что хочется открыть окно и тщательно проветрить.

- Паш, ты не волнуйся, все с твоим песиком будет хорошо.
- Сучка, - вздыхаю, - это сучка, а не кобель.
Ольга пугается, а я смеюсь. Встаю, засовывая руки в карманы, иду по коридору, планируя проводить горе-медсестру к двери. Но она копается в сумке, доставая пахучий пакет доверху набитый пирожками.
- Паш, может чаю?
Во мне борются два человека. С одной стороны, хочется пирожков, а с другой, давать лишнюю надежду не слишком хорошая идея, потом не отвяжешься. Урчащий желудок побеждает. Честно говоря, я и сам неплохо готовлю. И для женщины, которая мне интересна, могу многое, но пирожки, конечно, не пеку.