Вошли в кабинет. Навстречу из-за стола вышел красивый с усталым лицом высокий генерал-лейтенант, который оказался ростом почти вровень в Петром. Он доброжелательно улыбнулся и протянул руку:

– Командующий фронтом Константин Рокоссовский!

Петр ответил и осторожно пожал командующему руку. Рукопожатие у командующего оказалось очень сильным.

Командующий предложил присесть рядом. Пётр осторожно присел на стул, потому что уже почти три месяца на стульях не сидел. Командующий понял это и благожелательно улыбнулся:

– Докладывайте о своих подвигах! У вас есть две минуты.

Пётр коротко доложил и попытался встать. Рокоссовский удержал его за плечо:

– А вот того не надо! Когда нужно будет, я сам прикажу. А ваше старание я вижу и ценю.

Он посмотрел на незнакомого офицера:

– К награде представили?

– Да, товарищ командующий. Сразу к двум. За первый бой к медали «За отвагу», за второй – к ордену Боевого Красного Знамени.

Рокоссовский задумался, потом встал, прошелся по кабинету, открыл сейф и достал две коробочки. Сам открыл их и прикрепил к гимнастерке Петра сначала медаль «За отвагу», а потом орден Боевого Красного Знамени. Орден был на винте.

Солдат взволнованно произнес:

– Служу Красной Армии и товарищу Сталину!

Константин Константинович Рокоссовский крепко обнял награждённого бойца, а затем сказал незнакомому командиру:

– К вечеру доставить в Москву, в Сокольники. Поставить на довольствие и определить к дрессуре собак для боевого использования.

– Вы молодец! За три-четыре дня делаете то, на что другим нужны месяцы и месяцы. Я тут ещё несколько строк черкну командиру питомника, чтобы он вас ещё и инструктором сделал – старшим над другими бойцами-кинологами. Вы – собачник от Бога.

…Немцы наступали и наступали на Москву. Жители и Красная Армии обороняли родную столицу. Пётр к началу контрнаступления 4 декабря 1941 года подготовил двадцать шесть собак. И ни одна из них не вернулась обратно в питомник. Единственное, что утешало его, так это донесения с разных мест Подмосковья. Все собаки выполнили боевые задания.

Когда фронт откатился от столицы, его перевели в специальный питомник под Лобню. Там он от своих же товарищей-инструкторов получил прозвище «живодёр». Обижаться было некогда, время было военное, суровое, да и работа была безжалостной, потому что собаки сразу направлялись в войска. А вот у его товарища по кинологической службе собаки были санитарами. А ещё были собаки, которые искали мины. Были собаки – доставщики спецсообщений. Были и караульные собаки, были и собаки, которые ходили в рейды с разведчиками.

Но когда Пётр Викторович шёл по территории мимо вольеров к своему месту службы к своим боевым собакам, то почему-то все другие собаки затихали, а солдаты вытягивались в струнку и обращались к нему почтительно.

Женился Пётр Викторович только в сорок лет. Демобилизовался в звании майора. Вроде боевой офицер, награды на кителе, а почему-то девушки его опасались. Как он только знакомился и вглядывался в них, то им становилось неловко. Но нашлась одна, подавальщица в столовой Валентина. У неё была маленькая собачка, которая всё время визгливо лаяла и крутилась под ногами. Но когда Пётр Викторович заходил в колхозную столовую, то она почему-то сразу затихала и льнула к нему. Когда он пришёл обедать второй раз, то Валентина присела к нему за стол, доверчиво обняла его правую руку и призналась:

– Мне мать моя говорила: «Как только встретишь человека, которого собаки любят, так за него замуж сразу выходи!» Вот я вам в любви и признаюсь.