– Получается, что я могу ввести любые данные? – поинтересовался Гуров.

– Да, вы можете зарегистрироваться как Иван Иванович Иванов, указать номер телефона, состоящий из одних единиц, и все это пройдет у вас без проблем.

– Как же мне выйти на человека, опубликовавшего данное объявление?

– Никак. – В голосе Жаворонкова послышалось сожаление. – Можете пожаловаться, обратиться к администратору сайта, и тот снимет его с публикации.

– Его уже сняли, – сказал Лев Иванович.

– Насколько я понял, в вашем случае просто вышел срок его размещения на сайте. Можно попытаться выяснить, указывался ли при регистрации адрес электронной почты, и попробовать выйти на автора объявления через нее. Но, скорее всего, этих данных уже нет. Объявления-однодневки не предполагают долгого хранения.

– Какие-то еще варианты есть?

– Можно поискать подобное объявление. Как правило, тот человек, который не хочет платить за продление работоспособности объявления, регистрируется раз в месяц. При этом личные данные он меняет, а форму объявления – нет.

– Ты предлагаешь мне просмотреть все объявления в рубрике «Работа» и найти человека по тексту?

– Человека вы все равно найдете только в том случае, если он откликнется на ваше сообщение, – сказал Жаворонков. – Текст-то хоть оригинальный?

– Оригинальнее не придумаешь. Речь идет о работе, командировках на личном автомобиле.

– Да, негусто. Таких объявлений только по Москве сотни. Но попытаться можно. Если хотите, то я завтра этим займусь. Перешлете мне точный текст, название ресурса, а дальше дело техники.

– Спасибо, Валера. Я подумаю, – проговорил Гуров и, не прощаясь, прекратил разговор.

Он выключил компьютер и вернулся в гостиную.

Зоя Ильинична сидела в кресле в неудобной позе, но даже не замечала этого.

Как только Лев Иванович вошел в комнату, она подняла на него глаза и спросила:

– Вы подозреваете моего сына?

Гуров остановился. Он смотрел прямо в глаза женщины и молчал. Как ответить на подобный вопрос, сказать матери, что именно ее сын и может оказаться тем самым иродом, который замучил до смерти девятнадцатилетнего парнишку? Нет, без веских оснований, неопровержимых доказательств такое вслух произносить нельзя.

– Почему вы молчите? – спросила Зоя Ильинична, поднялась, сделала два шага вперед и остановилась напротив полковника.

Ростом она уступала ему лишь пару сантиметров. Теперь они стояли глаза в глаза. Пауза затягивалась, Лев Иванович понимал, что нужно что-то говорить, как-то исправлять ситуацию, но язык не поворачивался. А женщина ждала. Сыщику казалось, будто от его ответа теперь зависит не только жизнь Зои Ильиничны, но и его собственная жизнь.

– Доказательств причастности Игоря к преступлению нет, – взяв себя в руки, медленно произнес Гуров.

– Там вы не нашли этих доказательств? – Женщина кивнула в сторону комнаты сына.

– Есть запись в ежедневнике. Игорь искал работу, просматривал объявления. – Сыщик раскрыл записную книжку, показал женщине. – Видите, напротив записи жирный восклицательный знак. Как думаете, что он означает?

– Что запись очень важная, – не раздумывая, ответила Зоя Ильинична. – Игорек всегда так важные моменты отмечает.

– Значит, с работодателем он связывался, – заключил Гуров и осведомился: – Скажите, за последний месяц у него случались командировки на несколько дней?

– Нет, надолго он не уезжал.

– Вы позволите мне взять записную книжку? – спросил полковник.

– Что я могу ответить? – По щекам женщины потекли слезы. – Я дам вам добро, а через два дня вы скажете, что благодаря моему разрешению можете посадить моего сына за решетку.