«Лучше подумай сейчас».

«Ты в меня не веришь?»

Внутренний Дима замолчал. И тут она поняла, что никогда на самом деле не знала, верит муж в нее или нет. С одной стороны, он всегда поддерживал любые ее увлечения. С другой стороны, он никогда не подбивал ее на что-то рискованное и новое. Скорее берег от возможных ошибок и неприятностей.

«Ты так заботился обо мне, что я не умею без тебя жить, разве ты не видишь? Так что на этот раз помолчи, если не можешь помочь».

Наверное, настоящий Дима бы оскорбился и расстроился. И Алисе тотчас стало бы стыдно за свои слова. Но его больше не было рядом, поэтому она собрала последнее мужество и начала подъем.

Чем ближе к подножью, тем реже, тоньше и ниже были деревья, так что несмотря на отсутствие явной тропы, идти было не страшно. Но когда по мере подъема лес начал сгущаться, а силы тратиться с удвоенной скоростью, Алиса подумала, что скорее всего поспешила. Ветки больно царапали ноги, и очень скоро на правой икре появилась саднящая красная царапина от встречи с колючим кустарником. В небе почти не осталось голубого – только серовато-белая пена облаков. Алиса ощутила какой-то сверхъестественный холод, виной которому была не погода, а ее внутреннее смятение, которое заставляло тело непроизвольно сжиматься.

Она обернулась, надеясь увидеть позади протоптанную ею же самой тропинку из примятой травы и потревоженных веток, но, казалось, земля избавлялась от признаков ее присутствия, как только Алиса делала следующий шаг. Упругие стебли поднимались вновь, деревья хранили самый невозмутимый вид и понять, где именно она шла, было совершенно невозможно. «Вот зачем Гензель и Гретель в сказке бросали хлебные крошки на землю – чтобы не заблудиться,» – грустно подумала Алиса. Что ж, тем больше причин не смотреть назад, поэтому она решила больше не оборачиваться.

Высматривая возможную тропинку, она изо всех сил приглядывалась, напрягая зрение, но не могла разглядеть ни следа хоть одной живой души. А лес тем временем становился только гуще и темнее, и из-за отсутствия солнца особенно отчетливо ощущалось скорое приближение сумерек или непогоды. Алиса решила сделать остановку, передохнуть и заодно достать фонарик. Хотя было еще не темно, с фонариком было как-то спокойнее. Да и всматриваться вдаль было бы гораздо легче.

Фонарик же, как оказалось, завалился на дно рюкзака, все это время был включен и разрядился. Видимо, кнопка нажалась случайно, от сильного давления вещей. В отчаянии она несколько раз надавила на кнопку – никакой реакции. Зато комары не преминули воспользоваться ее остановкой, и Алиса ощутила зуд в области шеи. Она шлепнула рукой по затылку, и на ладони осталось грязное пятно – то, что осталось от насекомого.

Одна, почти без еды и без источника света в лесу, где нет ни намека на тропу или дорогу. С каждой минутой ситуация становилась только безнадежнее.

«Вернись назад,» – потребовал Дима.

Даже рюкзак тянул ее вниз всем своим весом, словно все силы этой долины противились ее подъему.

«А что, если я не дошла совсем немного?» – подумала Алиса.

Прошло еще по меньшей мере полчаса, прежде чем она сдалась и призналась себе самой, что окончательно заблудилась. К тому же, подъем наверх осложнялся необходимостью перешагивать через ветки, пни и ямы, так что в конце концов Алиса почувствовала себя как после длительной тренировки в спортзале: ноющие мышцы и сухость во рту. День выдыхался, обещая скорые сумерки. Воздух остывал, царапины на ногах и руках больно саднили. Она развернулась и начала аккуратно спускаться.