– Идея хорошая! – Скоряков постучал пальцами по столу. – Но что будет, если его всё-таки найдут? Ну вот случай! У нас здесь, знаешь ли, не Форт-Нокс! Когда ещё тот ответ на запрос придёт.

– Договорились! – Визгликов встал. – Я пошёл, услышите крики, не бегите!

– Как крики? – На выдохе спросила Глаша и даже поперхнулась кофе.

– А ты думала? Так-то он ничего не расскажет, буду пытать! – Стас схватил со стола нож и сделал зверское лицо.

– Визгликов, хорош паясничать! – Спокойно сказала Василий Степанович. – Иди отсюда!

– Скучно с вами!

Визгликов скрылся в коридоре, послышался стук, и он вернулся. В задумчивости сел за стол, глотнул кофе и оглядел всех.

– Ну что? – Спросил Скоряков. – Ты чего так быстро?

– Помер! – Смотря вдаль сказал Стас.

– Кто помер? – Спросил Сергей Погорелов.

– Ну не я же! – Визгликов стукнул кулаком по столу.

Сидевшие бросились в ту комнату, где заключённый Зарянский, в миру Витька Заря, лежал на кровати, широко раскидав руки и взгляд его был направлен в потолок.

– А как же так? – Неуверенно спросила Глаша.

– Карту медицинскую этого придурка запроси ещё. Рома, сходи осмотри всё за окном. Не было печали! – Выдохнул Визгликов. – Ну что, выехали на природу, кофе попили, теперь можем обратно. Ах нет, я же теперь как минимум час здесь буду тонну бумаги изводить! Серёга, надо каких-то понятных организовать! Так я и знал, что от Вити, кроме проблем, больше ничего не будет.

Ближе к вечеру усталые и измученные Стас и Глаша вернулись в город на «Газели» которая по каким-то причинам перестала развивать нормальную скорость и тащилась тридцать километров в час. Все остальные на автобусе уехали почти сразу, потому что в связи с открывшимися обстоятельствами дел было очень много.

– Я завтра на работу не приду! – Вдруг сказал Стас. – Гори оно всё синим пламенем! У меня законный выходной!

– Можно я тоже? – Глаша повернула к нему голову. События последних дней как-то выбили из колеи. – И сегодня я вообще ничего не успела. А врача Нефёдовой завтра не будет, и судебные медики запретили к ним приближаться в воскресенье.

Глафира вышла возле своего дома и услышала голос Визгликова.

– Отдыхай! – Визгликов переключил передачу. – Я б на твоём месте даже напился.

Глаша посмотрела вслед уезжающей «Газели» и тихо пробормотала.

– А идея-то хорошая! Только реализация сложная! Я же не пью! Видимо, придётся начать.

Девушка поднялась по лестнице в квартиру, скинула куртку, ботинки и босыми ногами прошла по прохладному полу. В квартире было пусто и только на столе белела записка, которые мама всегда ей оставляла, предпочитая живые послания электронным: «Милая мы уехали на дачу. Вернёмся через два дня. Обед в холодильнике».

Глафира даже обрадовалась такому повороту событий. Сейчас она точно не была готова к тому, чтобы что-то рассказывать, доказывать и объяснять. Забравшись в душ, девушка долго отмокала под горячей водой от дневных приключений, потом выбралась из уютного тепла и пошла проводить ревизию в холодильнике. Нервный стресс всегда прекрасно побеждался перееданием.

За окнами жаркий день провалился в прохладу вечера, ночные сумерки переплетались со светом, льющимся из окон, и часы уже приближали время к полуночи. Разогрев себе ужин, Глаша подхватила поднос и пошла в свою комнату, чтобы предаться пороку обжорства вместе с другим пагубным пристрастием, а именно просмотром шоу-игр, которые шли по телевизору. Ей почему-то очень нравились эти глупые постановочные угадайки.

И вот во время мучений одного из участников, Глаша услышала странный звук из прихожей, она пригасила громкость телевизора и пошла к входной двери. Она ясно увидела, что дверная ручка повернулась, и в замке послышалось царапанье. В ужасе Глафира набрала сообщение Визгликову и как заворожённая смотрела на ожившую дверь. Девушка даже не сразу сообразила, что папа уже давно установил какой-то мудрёный замок, который на первый взгляд кажется простым, но открыть его невозможно. Потом до девушки медленно дошло, что Стас вполне может спать и сообщение не дошло до адресата. Но внизу вдруг послышался хлопо́к и быстрые шаги, удаляющиеся от двери. Спустя минуту в квартиру забарабанили.