– Поверь, если бы рецепт поддавался улучшению, я бы его улучшила, – призналась однажды Пег. – Но он и без того работает.

Рецепт состоял в следующем.

Доставить удовольствие публике (или хотя бы ненадолго отвлечь ее от будничных проблем) изложением короткой (ни в коем случае не дольше сорока пяти минут!) истории любви. Взять на главные роли симпатичную парочку актеров, которые умеют танцевать чечетку и петь. Пусть им не дает воссоединиться некий злодей – обычно банкир или гангстер (идея одна, костюмы разные). Злодей скрежещет зубами и строит всяческие козни влюбленным. В какой-то момент на сцене непременно возникает разлучница с огромным бюстом: она строит глазки главному герою, но для него существует лишь одна девушка – его возлюбленная. Далее красавец сердцеед безуспешно попытается отбить героиню у нашего парня. Для комического эффекта необходим пьяный бродяга с нарисованной при помощи жженой пробки щетиной. Нужна как минимум одна мечтательная любовная баллада, где «луна» рифмуется с «пьяна». Заканчивается все, естественно, канканом.

Аплодисменты, занавес, еще раз повторить на вечернем спектакле.

Театральные критики старательно делали вид, что не замечают нашего существования. Пожалуй, так было лучше для всех.

Не думай, что я невысокого мнения о постановках Пег. Я обожала эти шоу. Все на свете отдала бы, лишь бы сидеть на заднем ряду обветшалого старого театра и смотреть их снова и снова. Ни до, ни после я не видела ничего лучше этих простых и веселых спектаклей. Они делали меня счастливой. Их единственное предназначение заключалось в том, чтобы делать людей счастливыми, и для этого не нужно было вникать в сюжет и даже понимать, что происходит на сцене. В траншеях Первой мировой, ставя веселые пьески с музыкой и танцами для солдат, которые только что потеряли ногу или обожгли глотку ипритом, Пег усвоила важную вещь: иногда людям просто необходимо отвлечься.

Задача театра «Лили» состояла в том, чтобы дать им такую возможность.

Что до актерского состава, во всех наших постановках участвовали восемь танцоров: четверо парней и четыре девушки. Плюс четыре шоу-герлз – гвоздь программы. Ради них к нам и ходили. Если тебе интересно, в чем разница между обычной танцовщицей и шоу-герл, знай: разница в росте. Рост артистки бурлеска составляет не меньше пяти с половиной футов. Причем без каблуков и головного убора. Кроме того, артистки бурлеска гораздо красивее обычных танцовщиц.

И чтобы еще больше тебя запутать: иногда артистки бурлеска танцуют в кордебалете (как наша ведущая солистка Глэдис), но танцовщицы кордебалета никогда не выступают в бурлеске. Для этого им не хватает роста и красоты, и никакие ухищрения тут не работают. Ни грим, ни подкладки в лифчик никогда не поставят умеренно привлекательную танцовщицу среднего роста на одну ступень с роскошной амазонкой, какой была нью-йоркская шоу-герл середины двадцатого века!

Многие артистки кабаре на дороге к славе прошли через «Лили». Кое-кто начинал у нас, а потом устроился в «Радио-сити» или «Алмазную подкову»[6]. Некоторые даже стали солистками. Но чаще девушки попадали к нам на пути вниз, а не наверх. (Самое героическое и душещипательное зрелище на свете – стареющие звезды «Радио-сити», которые пробуются в кордебалет простецкой пьески «Успеть на пароход».)

Была у нас и небольшая постоянная труппа, развлекавшая скромную публику «Лили» из года в год. Дольше всех в «Лили» работала Глэдис. Она изобрела танец под названием «попотряс», настолько полюбившийся публике, что он стал неотъемлемой частью каждого спектакля. Да и кто устоит, когда целая толпа девушек дефилирует по сцене, потряхивая самыми выдающимися частями тела.