«Прямо фармацевт…Видимо, здесь тоже изучение. Только чего? Химического состава? Нет, нет…тогда были бы какие-нибудь колбочки, реактивы…Нет, тут что-то другое…Он сначала долго нюхает, а потом смешивает…»

Пока учительница гадала, что означают увиденные ею манипуляции, подросток внезапно встал и передал ей пузырёк.

Варвара Мстиславовна взяла флакон и открыла его. Комната мгновенно наполнилась ароматом летнего леса: дикого пиона, трав, свежести… Возникло ощущение парения. Некоторое напряжение, которое до этого ощущалось всем телом, вдруг ушло, невольно вызвав глубокий вздох, и сменилось спокойной радостью. Стало необыкновенно легко дышать.

Закрыв ёмкость, удивлённая классная руководительница с благодарной улыбкой сказала:

– Если бы меня спросили, какой мой любимый запах, я бы назвала именно этот.

Ученик улыбнулся в ответ.

– Как тебя зовут?

– Ин..иннокентий – слегка заикаясь, ответил он.

– У тебя талант парфюмера.

Радостно взглянув, подросток, смущаясь, вернулся за парту и снова погрузился в прежнюю деятельность. А педагог продолжила молчаливое наблюдение. Настаивать на общении с проявившим к ней внимание учеником она не решилась, интуитивно понимая, что пока для этого не настало подходящее время.

«Всё-таки между ними всеми есть что-то общее, – наблюдения Варвары Мстиславовны постепенно стали складываться в выводы, обобщения. – Помимо странности, конечно… Они вроде как иначе смотрят на мир, как будто изнутри. И в своём восприятии, скорее, полагаются на чувства, иррациональное впечатление, чем на разум, информацию, облачённую в слово. Может быть, со мной они не общаются не по причине безразличия, а в силу другого способа знакомства? Может, сейчас они и меня изучают?»

Через некоторое время к учительскому столу подошла черноволосая кудрявая девочка и передала классной руководительнице картонную коробку с аккуратно сложенными дисками, которые она только что изготовила. Они были необычные: ярких цветов, с разной на ощупь поверхностью – пушистой, мягкой, колющей, шероховатой – и являли собой маленькие абстракции. Одна из них особенно приглянулась и вызвала желание прикоснуться. И педагог вынула её из груды других изделий.

На какой-то период она забыла о происходящем: настолько поглотило впечатление от предмета. В центре находился мягкий, влажный светлый аспидно-серый холм, при нажатии на который появлялось лёгкое покалывание. Вместе с этими ощущениями вдруг сами собой возникли образы недавних пережитых событий и дымчатое, немного покалывающее, щемящее и пахнущее дождём, чувство печали. По краям холм переходил в пушистое, как облако, и розовое, как лепестки багульника, оперение, за которым тут же начиналось сначала колючее, а потом обжигающе-жёсткое и землисто-серое углубление, как падение вниз. А за ним – радостно- жёлтые тонкие нити: сияющие, как лучи солнца, и звенящие, как струны арфы. Все недавние переживания Вари вдруг представилось единой картиной, подобно миниатюре, оказавшейся в её руках. И радость от работы, которую она очень любила, и постепенное нарастающее сомнение в искреннем к ней отношении людей, которым доверяла, и тревожные взгляды родителей, потерявших работу и подавленных от чувства безысходности. Всё до дня появления в селе появилось перед глазами, как единое целое, а через несколько мгновений … растворилось и исчезло, ушло, как грозовое облако, на смену которому, как из глубины небытия, подобно солнцу, вынырнули лёгкость и радость, создавая чувство необыкновенной гармонии и надежды.

Варваре Мстиславовне всё ещё трудно было представить назначение этих поделок. Но переживание, которое благодаря им внезапно возникло, было похоже на откровение. Сказать на это она смогла только банальное: