И адвокат не заставил себя долго ждать, подъехал, с ходу выставил Артема за дверь, как лицо, не обремененное соответствующими полномочиями, а Сараеву заткнул рот, чтобы он не наболтал лишнего. Груздеву ничего не оставалось, как оставить задержанного в покое, отправив его в камеру. Тем более что следователь пока не назначен. Дознаватель еще только должен вынести постановление о возбуждении уголовного дела, а там уже нужно будет решить, чья это подследственность. Если чистое похищение без всяких «довесов», то прокурор передаст дело в Следственный комитет, пока то, се, неизвестно, сколько времени пройдет…

Малахов ждал Груздева в его кабинете. Наконец Вадим появился, строгий, важный, спина прямая, плечи расправлены, как ни крути, а он большой начальник. Настолько же большой, насколько Покровск немаленький.

– Думаю, похищение не пройдет, а хулиганку пришить можно – насилие, группа лиц, до семи лет лишения.

– Дело не в статье, Вадим, дело в системе. Сараев знает, что нужно говорить, возможно, это уже не первый случай похищения. Кудряшова про какой-то публичный дом говорила, девушек туда похищают, все, правда, на уровне слухов, но слухи, сам знаешь, на голом месте не рождаются. Огромная усадьба там, говорят, пруд с лебедями. А почему нет? Места здесь красивые, до Москвы, пулей домчишься, земля дорогая, богатые «буратинки» строятся, опять же коттеджные поселки как грибы. Спрос на дорогую «клубничку», думаю, есть.

– И девушек на эту «клубничку» воруют? – в раздумье проговорил Груздев.

– Утверждать ничего не могу.

– Потому что фактов нет, доказательная база отсутствует.

– Это ненадолго.

– Если судить по тому, как ты начал, то да, ненадолго, – усмехнулся Вадим.

– Соскучилась по мне преступность, не смогла дождаться, когда я в должность вступлю.

В дверь постучали, и когда Груздев откликнулся, в кабинет вошел немолодой, подтянутый мужчина с крепким, но сильно искривленным носом. Густая седина в темных волосах, глубокие возрастные морщины на лбу, спокойно-суровый взгляд, тяжелый подбородок. Крупный, подкачанный, он крепко стоял на сильных кривых ногах, как столетний дуб на глубоко вросших в землю корнях.

– Майор Щеколдин Иван Аркадьевич, начальник отдела уголовного розыска, – произнес Груздев, представляя подчиненного с какой-то внутренней настороженностью и даже с чувством вины какого-то давнего происхождения. Словно Щеколдин мог наорать на него в ответ или просто в чем-то упрекнуть – лоб в лоб, глаза в глаза.

– А это подполковник Малахов! – натянуто улыбнулся Вадим. – Прошу любить и жаловать!

– А должность почему не называешь? – Щеколдин обращался к нему, а смотрел на Артема. Тяжело смотрел, неприветливо, нехорошо.

Малахов ответил ему тем же. Спокойно ответил, без внутреннего трепета, хотя нерв в душе завибрировал от напряжения:

– Заместитель начальника отдела полиции – начальник полиции, – представился он.

– Я вас внимательно слушаю, товарищ подполковник! – не сводя с него глаз, произнес Щеколдин.

– Девушку сегодня пытались похитить. Что нам известно о гражданах Сараеве, Колядине и Никишине?

– Колядина знаю, Колядин Валерий Павлович, восемьдесят какого-то года рождения, подпольная кличка Коляда, дважды судим, первый раз за хулиганство, второй за распространение наркотиков. Остальных не знаю, не слышал. – Щеколдин говорил довольно быстро, но все равно казалось, что слова он роняет нехотя, небрежно.

– Целенаправленно сбытом занимался или так, случайно взяли?

– Целенаправленно. На Колю Тропинина работал. Их обоих взяли, Тропинин до сих пор сидит, а Коляда в прошлом году освободился.