Никита молча взял бутылку, заткнул ее пробкой и поставил в бар.

– Лара, третьей головой на одно… э-э, туловище будешь? – разошелся Макс.

Но тут же оказался на полу, высоко задрав ноги. И затылком о пол сильно стукнулся, на что Никита и обратил его внимание.

– Не умеешь группироваться в падении, – покачал он головой. – Ничего, я тебя научу падать.

– А меня? – Галка подняла руку, как это делает ученица, когда просится к доске.

Но Никита на нее даже не глянул. Надо было уводить Ларису из этого вертепа, но та уже села в свое любимое кресло.

– Катрин! – представилась блондинка и протянула ей руку.

Но Лариса этой руки как будто бы и не заметила.

– Лора! – представила ее Галка.

– Не Лора, – хмуро глянул на нее Никита, – а Лариса. Мне тут блядство разводить не нужно.

– Где тут у тебя? – возмущенно и с пренебрежением глянула вдруг на него Катька-Катрин.

– Ты что, снова бордель открыл? – строго глянув на Макса, спросил Никита.

Но Катька-Катрин не унималась.

– А чего ты глаза отводишь? Я с тобой разговариваю или с кем? – срываясь на крик, спросила она.

Но Никита, по-прежнему игнорируя ее, обратился к Максу:

– Я же сказал, никаких проституток и никаких наркотиков.

– Ты сказал?! А кто ты такой? – вскочила со своего места Катрин. – Ты, вообще, кто такой? Телохранитель вшивый! Что ты тут из себя строишь?

– Это она тебя ростовским «застучала»? – кивком головы показав на нее, невозмутимо спросил у Макса Никита.

– Она? – задумался тот и озадаченно почесал затылок. – Ну да, она знала, где я живу. Так и Зойка знала. И Ритка…

– Кто кого «застучал»? – взвизгнула Катька.

– Зойка где? – спросил Никита. – Ритка где?

– Не знаю.

– А Катька где?

– Как где? Здесь Катька.

– А почему она здесь?

– Ну, сама пришла…

– Зачем?

– Соскучилась…

– Она же к ростовским переметнулась.

– Ушла она от них…

– Это она так тебе сказала?

Катрин водила глазами из стороны в сторону – то на Никиту посмотрит, то на Макса. До нее, похоже, стал доходить смысл разговора, поэтому лицо пошло красными пятнами.

– Ну да.

– Да нет, на ростовских она работает. Сейчас напоит тебя, а потом… Хочешь проснуться, а голова в тумбочке?

– Голова в тумбочке? – завис Макс, тупо глядя на Катрин.

– Думай, пацан, думай.

– А правда, зачем ты приперлась? – хищно сузив глаза, спросил парень.

– Эй, Макс, ты чего? Ты кому веришь? – бросив на Никиту злобный взгляд, возмущенно протянула Катрин. – Ты же сам говорил, что у него в башке одна…

Или солома в голове у Никиты, или труха, или еще что-то в этом роде. Макс запросто мог такое сказать, и Никита это понимал, поэтому ни одна черточка не дрогнула на его лице.

– Что я говорил? – перебил ее Макс. – Ты на меня стрелки не переводи! Ты за себя отвечай! Зачем ты сюда пришла?

– Тебя увидеть пришла!

– Ты же меня сдала!

– Да нет, это ты меня Горобцу сдал!

– Кто такой Горобец? – пристально глядя на Катрин, спросил Никита.

Он вспомнил низкорослого сутенера с Каланчевки, который махал руками перед лицом длинноволосой путаны.

– Ну, я на него работаю… работала…

– Так работаешь или работала?

– Работала.

– Да нет, работаешь ты. Прямо сейчас на него и работаешь. Что ты узнать хочешь?

– Ничего! – мотнула головой Катрин.

И куда только делся ее прежний гонор, помноженный на визги-брызги?.. Похоже, протрезвела она от страха.

– Я в этой жизни не первый год. И знаю, что бывает с проститутками, если они себя плохо ведут. Или ты не проститутка?

– Э-э…

– Ты попала в очень плохую историю, девочка. И карта твоя бита, а знаешь, почему? Потому что твой Горобец на самом деле дятел. Тупой он как пробка. Но настырный. На Макса по второму разу наехал, сегодня тебя заслал… Глупую он игру ведет, а потому проигрышную. Для него проигрышную. И для тебя… Я ведь просто телохранитель, я тебе ничего не сделаю. Но папа Макса знает людей, которые тебе могут сделать очень много плохого. Ты проститутка, и эти люди с тобой церемониться не будут. Правда, Макс?