Мария тронула его за плечо. Аден поднял взгляд, снял наушники и встал, чтобы поцеловать её. У его губ был привкус апельсинового сока.

Аден взмахнул наушниками.

– Надо тебе послушать. «Продажные юристы-буддисты под крэком». Весьма недурно.

Мария бросила взгляд на сцену, хотя понять, о ком он говорит, было невозможно. Там находилось четыре группы, в общей сложности двенадцать человек, каждый в своём звуконепроницаемом пластиковом цилиндре. Большинство посетителей сидели «подстроенными» – в наушниках, выделяющих звук только одной группы, и жидкокристаллических очках, мигающих в унисон с подсветкой одного набора цилиндров, так что остальные группы оставались невидимыми. Несколько человек тихо болтали, и Мария решила, что из пяти возможных звуковых дорожек именно эта, близкая к тишине, лучше соответствует её настроению. К тому же ей никогда особо не нравилась индукция нервных сигналов. Хотя физически передача звука этим способом и не могла повредить барабанные перепонки (что исключало возможность каких-либо исков к заведению), после неё у Марии в ушах (или в слуховых каналах) всегда будто звенело, какую бы громкость она ни выбрала.

– Может, попозже.

Она села рядом с Аденом и почувствовала, как он слегка напрягся, когда их плечи соприкоснулись, а потом заставил себя расслабиться. А может, и нет. Марии часто казалось, что, когда она считывает его язык тела, на самом деле просто сама создаёт сигналы из белого шума.

Она сказала:

– Мне сегодня пришёл на почту мусор, выглядевший точь-в-точь как ты.

– Как лестно. Наверное. А что он впаривал?

– Церковь Бога Безразличного.

Аден рассмеялся.

– Каждый раз, как про неё слышу, я думаю, что им надо поменять название. Про такого бога даже не скажешь «он», потому что это определённое местоимение, а что может быть определённого в безразличии?

– Я включу тебе эту программу, и вы сможете с ней как следует поспорить.

– Нет уж, спасибо, – Аден отхлебнул из стакана. – А по делу что-нибудь пришло? Есть контракты?

– Нет.

– Значит… очередной день смертной скуки?

– По большей части. – Мария заколебалась. Обычно Аден выспрашивал её о новостях, когда имел сам что рассказать, и теперь ей было любопытно, что это. Но он помалкивал, так что она продолжила и описала своё столкновение с Операцией «Бабочка».

Аден заметил:

– Припоминаю, слышал что-то об этом. Но я думал, придётся ждать не один десяток лет.

– Полной реализации, наверное, но симуляции определённо уже начались. И с размахом.

Аден сморщился как от боли.

– Управление погодой? Да понимают ли они, с чем шутят?

Мария подавила раздражение.

– Должно быть, теория выглядит привлекательной, иначе они не зашли бы так далеко. Никто не станет тратить несколько миллионов долларов за час суперкомпьютерного времени, если нет шансов, что это окупится.

Аден фыркнул.

– Ещё бы. И, как правило, это называется Операция Как-Нибудь-Там. Помнишь Операцию «Блистающий путь»?

– Да, помню.

– Тогда хотели засеять верхние слои атмосферы наномашинами, которые мониторили бы температуру и якобы могли что-то с ней сделать.

– Самовоспроизводящимися микрочастицами, способными отражать и при необходимости рассеивать солнечное излучение в определённом диапазоне спектра.

– Иными словами, укутать планету в теплоизолирующее одеяло.

– Ну и что здесь такого страшного?

– Помимо технократической гордыни в чистом виде? И помимо того факта, что запускать любые авторепликанты в окружающую среду закон пока ещё, слава богу, запрещает? Ничего бы не вышло. Нашлись осложнения, которые никто не мог предсказать – неупорядоченное смешивание воздушных слоёв, так? – и они свели бы на нет почти весь эффект.