Агорафобия Рэндола Шестого не позволяла ему покидать свою комнату добровольно. Сама мысль о том, что он должен переступить порог, повергала его в дикий ужас.

Когда Рэндол требовался Виктору для проведения очередного эксперимента, в лабораторию его привозили на каталке.

– Он не мог уйти сам, – заявил Виктор. – Кроме того, не мог выбраться из здания, не подняв тревоги. Он где-то здесь. Прикажи службе безопасности просмотреть вчерашние видеозаписи камер наблюдения в его комнате и главных коридорах.

– Да, мистер Гелиос.

Учитывая высокую степень вербального интерактивного общения, со стороны Аннунсиата могла показаться выдающимся достижением по созданию искусственного интеллекта. Однако, хотя общалась она с Виктором через компьютер, мозг у нее был не механический, а биологический, такой же, как и у всех представителей Новой расы. И находился он в герметически закрытом резервуаре, заполненном питательным раствором. Вживленные электроды соединяли Аннунсиату со всеми информационными системами здания.

Виктор предвидел день, когда в мире останутся только Новые мужчины и женщины, тысячами живущие в общежитиях. И каждое общежитие вместе с проживающими там Новыми людьми будет контролироваться и обслуживаться таким вот бестелесным мозгом, как Аннунсиата.

– А я пока займусь трупом Харкера, – продолжил Виктор. – Найди Рипли и скажи ему, что мне нужна его помощь в секционном зале.

– Да, мистер Гелиос. Гелиос.

Собравшись откусить еще кусочек пирожного, Виктор не донес руку до рта.

– Зачем ты это сделала, Аннунсиата?

– Сделала что, сэр?

– Ты лишний раз произнесла мое имя.

– Я этого не заметила, мистер Гелиос. Гелиос.

– Ты сделала это снова.

– Сэр, вы в этом уверены?

– Это нелепый вопрос, Аннунсиата.

Она смутилась.

– Прошу меня извинить, сэр.

– Проверь свои системы, – приказал Виктор. – Возможно, возник какой-то дисбаланс в подаче питательных веществ.

В кабинете Джека Роджерса, судебно-медицинского эксперта, на неосторожного посетителя в любой момент могла обрушиться лавина книг, папок, фотографий, бумаг.

Приемная, однако, куда в большей степени соответствовала общепринятому представлению о морге. Минималистское оформление. Стерильные поверхности. Система кондиционирования, обеспечивающая максимально низкую температуру.

Секретарша Джека, Уайнона Гармони, поддерживала во вверенных ей владениях идеальный порядок. Войдя в приемную, Карсон и Майкл увидели на столе Уайноны только папку с записями Джека, на основании которых она печатала официальные заключения. Ни тебе семейных фотографий, ни памятных безделушек.

Полная, добросердечная, чернокожая женщина лет пятидесяти пяти, Уайнона казалась инородным элементом в этой комнате с голыми стенами, за этим пустым столом.

Карсон подозревала, что в ящиках лежали и семейные фотографии, и куколки, и маленькие подушечки с трогательными надписями, вышитыми крестиком, и многое другое, радующее душу, но Уайнона считала неуместным выставлять что-либо напоказ в приемной морга.

– Посмотрите, кто к нам пожаловал! – Уайнона широко улыбнулась. – Гордость отдела расследования убийств.

– Я тоже здесь, – напомнил о себе Майкл.

– Ох, какой же ты сладенький…

– Всего лишь реалистичный. Она – детектив. Я – шут на подхвате.

– Карсон, девочка, – спросила Уайнона, – как тебе удается целыми днями выдерживать такого сладенького?

– Иногда я задаю ему трепку. Луплю рукояткой пистолета.

– Наверное, толку от этого никакого, – предположила Уайнона.

– По крайней мере, помогает мне поддерживать хорошую физическую форму.

– Мы насчет трупа, – перешел к делу Майкл.