Одну из этих частей и купил Дин, который в то время не мог похвастаться такими объемами. Для того, чтобы ему было комфортно носить новую моди, купцу пришлось долго объедаться и толстеть, питаясь тем, что он не любил, даже когда не было аппетита. Зато со временем его параметры достигли необходимых, и стало возможно установить в его тело железный живот. Отказаться от такого он не мог. Когда еще представится возможность завладеть металлической частью, принадлежавшей знатному человеку?

Когда стало ясно, что живот уже не останется пустым гулким местом на теле Дина и в нем можно разместить его пузо, подпольные мастера установили железо, и купец, неся новую, тяжкую, но очень почетную ношу на своем животе, зажил почти новой жизнью. Он никогда бы не смог принадлежать к знати. Но нечто металлическое, что теперь являлось его частью, тем не менее ставило Дина на одну или две ступени выше по отношению к своему сословию.

***

Дин, раздумывая, все еще сверлил глазами больную, но вдруг Эбигейл зашлась кашлем – сухим, гортанным, страшным – и на миг открыла свои черные глазищи. Кажется, она даже не увидела купца, глядя в горячке сквозь него, но Дин вдруг явственно ощутил жар, исходящий от ее пылающего тела, и неожиданно почувствовал запах болезни, наполняющий комнату. Ему стало противно, природное чувство брезгливости перевесило похоть, и он, опомнившись, отступил на шаг от кровати, осматривая тщедушное тело в грязной пропотевшей одежде. Дин застыл, парализованный внезапным страхом, которым пугала его болезнь Эби. Затем, запахнув халат и скривившись, словно во рту был огромный кусок лимона, купец вышел за дверь и притворил ее за собой.

Однако выгоды своей упускать нельзя. В Городе имеются подходящие заведения, куда с удовольствием примут эту замарашку на работу. А потом он к ней наведается уже как полноправный пользователь.

С этими мыслями Дин ушел к себе, с досадой вдруг вспомнив, что существует еще одна проблема в виде Леобена. Сейчас тот ищет работу, но за один день вряд ли найдет, тем более в страже. И он вернется и будет следить за своей подругой, которой намерениями Дина уже уготована особая судьба. А, впрочем, даже Леобену можно найти прекрасное место. Мужественности в нем, конечно, нет ни на грош. Он, скорее, женственный и притом очень красивый. У юноши ангельское лицо, и, возможно, фигура, скрытая широким балахоном, тоже неплоха. На такого найдутся желающие, особенно женщины в возрасте. И, может быть, даже из знати! Тогда за него он сможет получить такую мзду, которую за эту полудохлую девку с жуткими черными глазами ни в жизнь не выручить.

Дин позволил себе немного помечтать, представив, как пополняется его казна за счет этих двоих прибившихся бродяжек. А потом он все-таки найдет в борделе эту черноглазую девку, уже здоровую, вымытую и чистую.

Меряя грузными шагами свою комнату, купец в задумчивости подошел к красивому старинному комоду и выдвинул самый нижний ящик. Там, обмотанное нательным бельем, было спрятано его сокровище: золотая ступня старой герцогини, что несколько месяцев назад покинула этот мир. Жадные до денег родственники знатной старухи принялись распродавать ее металлические части через тайных ростовщиков. Это было омерзительно и низко: уложить в гроб не тело несчастной целиком, а нечто ущербное, что осталось после изъятия моди. Мертвая герцогиня в закрытом гробу была похожа на убогого калеку, обезноженного, с обглоданной половиной лица, с которого теперь скалились ее неприкрытые зубы: когда-то она заменила всю его нижнюю часть на инкрустированную кристаллами платину, мягкую в нужных местах. Правда, лицо бы не рискнул купить для собственного использования ни один даже самый богатый купец. Подобные ценности торговцы обычно хранили в сундуках для услады мыслей о собственном богатстве и с надеждой когда-нибудь перепродать их за баснословные деньги.