Вечерами они встречались с ним в столовой и пили кофе. Друг напротив друга. Глаза в глаза. Несколько раз, особенно после того, как Джим снова начал ходить на работу, нарушив свое обещание, Дарья параноидально просила его довериться ей, рассказать все, что он скрывает.

– Я не верю, что все эти фотографии и вырезки тебе кто-то дал, – решила она пойти до конца в один из таких вечеров. – Мне кажется, что ты сделал это сам. Не знаю зачем, но…

– Ты спятила, если допускаешь хотя бы мысль о подомном!

Больше Джим ничего не говорил ей. Ни в этот вечер, ни в следующий, ни в один из вечеров текущей недели. «Ты спятила», – Дарья вспоминала эту фразу каждый раз, когда они с Джимом встречались в столовой или возле палаты Ксении.

– Может быть, он прав, – сказала Дарья Елизавете Викторовне во время очередного визита Стеклянной Леди.

– Не слушай его. Мы все устали.

– И даже больше.

Дарья заставила себя замолчать, чтобы не добавить, что все они потихоньку действительно сходят с ума.

В салоне такси пахло плесенью и хот-догами. Наталья Гамзулина спала на заднем сиденье. Обернувшись, водитель нежно смахнул с ее лица прядь непослушных волос. Его звали Олег Кудашев, и он был младше Натальи на пятнадцать лет; впрочем, это не мешало ему любить ее. Вера научила смотреть сквозь тело на человеческую душу. Вера в добро, которую питало осознание близости зла. Олег видел его слишком часто, чтобы сомневаться в достоверности. Ад и рай нераздельны. Они созданы друг для друга. И они всегда будут жить в сознании людей, так же, как образы Сатаны и Бога. Один обрекает душу на вечные страдания, другой ее спасает. Пройдут века, изменятся символы и вероисповедания, но суть останется прежней. Добро и зло будут жить до тех пор, пока живет человечество.

– Оно внутри нас, – прошептал Олег, осторожно касаясь пальцами губ Натальи. – Добро и зло. Уродство и красота.

– Так говорят атеисты, Олег, – Наталья улыбнулась, не открывая глаз.

– Разве ты сама не веришь в это?

– Отчасти.

– Тогда позволь мне видеть то, что я хочу видеть, – он притянул ее к себе.

– Не сейчас, – Наталья осторожно отстранилась от него. – Слишком многое поставлено на карту, чтобы позволять чувствам брать верх.

– Я понимаю…

Олег тяжело вздохнул.

– Он все еще там? – Натали смерила взглядом высотное здание, за дверьми которого пару часов назад скрылся Джим Отис.

– Да.

– Ты уверен, что здесь нет другого выхода?

– Я не проверял.

– Господи, Олег! После того, как Виктор едва не убил Джима, мы не можем позволять себе подобную беспечность!

– Не забывай, что Виктор мертв, а Джим Отис – жив.

– Боюсь, что Джим теперь – всего лишь пешка.

– Но он не на нашей стороне, Наташ. Не забывай об этом.

– Мы должны набраться терпения, Олег. Территория комплекса закрыта для нас. Мы можем только гадать, что там происходит.

– Мне кажется, нужно действовать решительнее.

– Или ждать.

– Когда он родится?

– Она, Олег, – на лице Натальи появилась снисходительная улыбка. – Хотя в чем-то ты прав – нельзя ждать, когда пришло время действовать.

Гамзулина вышла из машины.

– Постой! – Олег догнал ее и взял за руку. – Я пойду с тобой.

– Не стоит показывать ему твое лицо. Его незнание может нам еще пригодиться.

– Тогда обещай, что будешь осторожна.

– Обещаю, – Наталья улыбнулась и в очередной раз увернулась от поцелуя Олега.

Она не могла застать Джима. Он ушел намного раньше. Поднялся в кабинет, поздоровался с Тимофеем Александровичем Макаровым, сказал, что на секунду отойдет за кофе, и больше не вернулся. Невысокий, темноволосый. Он смешался с толпой, и Олег не заметил, как он прошел мимо.