Подняв отглаженные за время разговора брюки и оценив качество работы, Бекетов проговорил:

– Вот это точно! Меня перевоспитать – легче верблюда научить летать. Но за участие спасибо. Таких, как ты, побольше бы в гарнизон. Глядишь, мужики и одумались бы. Хотя ... вряд ли. Так с брюками порядок, теперь рубашка. А ты, Нина, шла бы к себе, а то супруг нагрянет. Увидит нас вдвоем и устроит скандал. Мне-то он по барабану, а вот для тебя неприятность.

– Мой не такой, Юра! Он скандалить не будет, потому что верит мне. Но я действительно пойду, не буду мешать.

Капитан пожелал дежурной по общежитию:

– Счастливо тебе наряд отстоять и к супругу в уютную квартиру вернуться!

– Спасибо! И тебе удачи! Мужик ты хороший, жаль будет, если сопьешься или по пьянке под пулю попадешь.

Бекетов напомнил:

– Нина! Мы уже простились!

– Ухожу!

Женщина оставила капитана.

Юрий догладил костюм и вернулся в номер. Оделся. Подушился слегка дорогим французским одеколоном. Но идти в клуб было рано.

Открыл холодильник. Увидел две запечатанные бутылки водки, пластмассовую емкость с минеральной водой и две банки с паштетом. Выпить или нет? Блин, как у Шекспира получается. Там Гамлет мучился вопросом, быть или не быть... Бекетов потер лоб, решая сложную для себя проблему. Наконец воскликнул:

– А хрен с ним! Хуже не будет!

И достал бутылку «Особой» вместе с банкой паштета и минералкой. Сорвал пробку с бутылки, налил в стакан сто пятьдесят граммов, ножом поддел кусок паштета. Выпил. Закусил, прикурил сигарету. Настроение улучшилось. Выпить еще? Нет, пожалуй, хватит. Если что, то он догнаться и в баре сможет. В дверь постучали.

Вошел Крабов, командир четвертого взвода. Бекетов облегченно вздохнул, одновременно удивившись:

– Кирилл? Ты чего по общагам шарахаешься? Или Раиса на дежурстве?

Товарищ Бекетова укоризненно взглянул на содержимое стола:

– Пьешь?

– Кто?

– Ну, не я же?

Юрий поднял бутылку, показал:

– Рюмку после дежурства ты называешь пьянкой?

– Сейчас рюмку, через час вторую, потом третью...

Бекетов подошел к Крабову:

– Кирилл, если ты пришел мозги мне сношать, то напрасно. Я не маленький и знаю, что делаю.

Крабов возразил:

– Если бы знал, не пил! Чувствую, погубит тебя водка, Юрик! Добра от нее не жди!

– Ладно, закрой тему. Я действительно принял сто пятьдесят с устатку. И больше сегодня ни-ни! Если все пройдет удачно!

– Ты имеешь в виду Родимцеву?

– А хотя бы и ее?

– Ничего. Но ты же знаешь, как Кристина относится к пьяным.

– А я пьяный?

– Пока нет.

– Вот именно, что нет. Ты по делу зашел или просто так?

Крабов присел на кровать Бекетова:

– Считай, просто так. Раиса уговорила на дискотеку сходить, развлечься немного, а сама чего-то в санчасти забыла. Так она в медпункт, а я к тебе. Ты же танцульки не пропустишь?

– Конечно, нет.

– Так пойдем в клуб вместе.

– Пойдем. Но вроде рановато.

– В часть зайдем, посмотрим, чем личный состав занимается.

– Там же дежурный!

– Ну и что?

Юрий пожал плечами:

– Да ничего. В роту, так в роту. Раю тоже с собой прихватим?

– Нет, она возле клуба с подругами останется. Так что убирай со стола остатки пиршества, и начинаем выдвижение. Раиса минуты через три к общаге подойдет.

– Нашел тоже пиршество! Какое-то у тебя, Кирилл, извращенное понятие о том, что касается спиртного. Если сам после ранения почти не пьешь, то и остальным нельзя?

– Можно, Юра. Да только тем, кто знает меру и по утрам не похмеляется. Ты же ... впрочем, чего, на самом деле, я перед тобой распинаюсь?

– Вот именно!

Бекетов убрал водку с паштетом в холодильник. Офицеры покинули номер, а затем и гостиницу. Вышли на улицу. Заметно стемнело. У детской площадки соседнего с общежитием дома офицерского состава уже прогуливалась супруга Крабова, Раиса.