Она пришла в этот мир через «врата мечты», благоговейно распахнутые для нее учениками и соратниками, но поначалу показавшиеся чуть ли не эшафотом. Наверное, нужно было остаться, нужно было мягко, но решительно отринуть навязанные решения и принять свою судьбу. Сдаться в руки Крыла искупления и молить Всеединого о милости умереть легко и быстро.

Молить Всеединого…

Из-за него Янна и оказалась здесь, в чужом мире, так странно похожем на родину и так безжалостно отличающемся в каждой черточке. Даже богов здесь было двое. Супружеская чета или причудливое смешение близких родственников – так сразу не разберешь. Да и потом тоже. Эсса Лири и не пыталась разобраться, тем более что для нее самой бог всегда был единым и неделимым.

Веру в ее сердце вложили родители, жившие в глухих, малопроходимых краях, где легче всего было сохранять свою душу в неизменности. И тогда, много-много лет назад, маленькой девочке все казалось простым и понятным, кроме одного. Что же такого дурного совершили люди, если Всеединый отобрал у них радость творить чудеса?

Именно за чистую, наивную веру последователи запрещенного божества и возвысили Янну Лири до своей главной наставницы. Ее голос, кроткий, ласковый и неизменно спокойный, мог проникнуть в любое сердце, а из него уже и в сознание, принося туда неизлечимую заразу древней веры. Заразу, которую власти искореняли со всей возможной жестокостью, и тому была причина.

Первыми за «врата мечты» начали уходить именно верующие, в поисках пропавшего бога. И первые, кто вернулся, вселяли дикий ужас оставшимся, ведь теперь они снова обладали силой, той самой, давным-давно утерянной. Правда, вскоре стало ясно, что новоявленным повелителям стихий не нужны ничьи смерти и ничьи жизни, даже свои собственные, и Янна, сначала наблюдавшая за превращениями, а потом оплакивающая их, одна из немногих поняла, что загадочная пыльца с крыльев редкой бабочки – истинный дар Всеединого, но вовсе не благой.

Это был искупительный дар, взимающий плату за некогда совершенное святотатство, принимающий от каждого посильное воздаяние. Возвращаясь обратно, беглецы не просто получали способность управлять магией родного мира: они сами становились ее частью, неотъемлемой и живущей по непонятным человеческому разуму законам. Они послушными каплями вливались в существующее могущество, подчиняясь воле Всеединого раз и навсегда, а потому безвозвратно теряя собственную.

Было ли то наказание для всех людей, Янна не знала. Не могла даже представить. Но, возможно, когда-нибудь и впрямь каждый человек должен был уйти и вернуться, чтобы соединиться со всеми остальными творениями божества, и тогда… Тогда мир возник бы заново, очищенный от прежних грехов и ошибок, и начал бы новый путь в будущее. Наверное. В это хотелось верить, но немногие могли справиться со страхом потери себя ради существования всех.

Эсса Лири не была исключением. Одно дело смиренно служить, и совсем другое – жертвовать, неважно, собой или кем-то еще. Янна почитала жизнь так же свято, как и Всеединого, потому и не смогла пойти против желания учеников спасти свою наставницу. Было страшно уходить, бросая на произвол судьбы друзей, но еще страшнее было сознавать, что расстаешься с собой самой на вечные времена. А прощаться оказалось некогда: времени хватило, только чтобы дождаться пробуждения бабочки. Последний глоток воздуха родного мира совместил в себе собственное волнение беглянки, благоговейно-тревожное дыхание ее защитников и морозный ветер, ворвавшийся через дверь, сорванную с петель напором гончих Крыла искупления…