– Думаю, мы все равно не смогли бы помешать тебе проникнуть в город. Твое искусство велико, варвар. Не заставляй нас применять против тебя армию! Напротив, следуй верному пути – и ты всегда получишь наше содействие.

– Но что означает в вашем городе «следовать верному пути»?

Капитан усмехнулся:

– Никто не ожидает от варвара исполнения ритуалов. Но один монах говорил мне, что это просто: твори добро, избегай зла.

– Такое просто сказать, но непросто исполнить.

– Монах сказал мне и об этом тоже. А теперь – проходи!

И Горностай вошел в проход внутри башни.

* * *

Мостовые внутри городской стены оказались неожиданно широкими. На главной магистрали смогли бы разъехаться пять колесниц, так что дома уже на другой стороне улицы терялись в сыром тумане, а если посмотришь вперед, казалось, что дорога тает во мгле. И казалось, что если ты пойдешь в ту сторону, то и сам, быть может, растаешь.

Но Горностай все-таки смог отыскать назначенное ему место – чайный дом у Шепчущих Сосен.

За годы, прошедшие с того времени, как его увидел Северный По, который и описал это место Горностаю, оно почти не изменилось – длинный одноэтажный дом из белого кирпича, просевший посередине, и походило скорее на склад. И только вывеска перед входом напоминала, что здесь чай пьют, а не только хранят. И даже три из Шепчущих Сосен сохранились и торчали из-за чайного дома, словно три воткнутых бамбуковых меча.

Горностай шагнул внутрь.

В просторном полутемном и сыром помещении было довольно многолюдно. Квадратные кирпичные столбы поддерживали крышу, а под ними за исцарапанными столами местные жители пили чай, играли в игры и обсуждали последние новости. Журчали струи чая, стукали по столу пиалки и камни и звонко щёлкали по доскам черные и белые камешки, создавая особую музыку, простую и непостижимую.

Тем не менее свободных мест хватало – во многом из-за привычки местных жителей кучковаться и тесниться.

Подошла служанка, молодая и степенная, в синем платье. Поклонилась, скорее формально, и замерла в ожидании распоряжений.

– Мне посоветовал это место один северный варвар по прозванию Северный По, – заметил Горностай. – Но вы, скорее всего, уже и не помните этого человека.

– Я отлично помню, что никогда не слышала про человека с таким именем, – с достоинством ответила девушка.

– Вы могли помнить его под другим именем. Северный По сменил себе имя, потому что оно совпадало с именем одного из мятежных полководцев, и удалился в степи, чтобы жить кочевым укладом, вместо того чтобы состоять на службе.

О том, что Северному По было настолько не по душе то, что он видел в Поднебесной, что он сбежал не просто в степь, а в монастырь, Горностай уточнять не стал. Если это имя притягивало проблемы – пусть оно притянет их только к нему. Северный По и так уже навоевался.

– Сейчас многие стыдятся своих имен, – последовал ответ. – Я вот слышала, что в прежние времена, когда было яснее, кто правит, а кто подчиняется, особым законом запрещалось писать иероглиф, который был частью имени правящего императора. В те времена еще жило достаточно магов, что практиковали магию каллиграфии и были достаточно сильны, чтобы использовать даже просто записанное имя против его хозяина. Но пострадали тогда не колдуны, а придворный историк из-за того, что работал ночью, потому что в ту ночь император умер и тут же, еще до рассвета, чтобы предотвратить возможные мятежи, взошел на престол его принц-наследник. Так что запретным стал уже другой иероглиф. И вот с утра придворный историк вошел в зал аудиенций, чтобы доложить о результатах своих изысканий, положил у ног нового императора страницы с недозволенными знаками – он был настолько охвачен мыслями о делах древности, что даже не обратил внимания, кто, собственно, на престоле. Тут-то его и схватила бдительная стража!