– Но ты еще жив. Значит, ты преуспел в подобных делах.

– Я готов взяться за ваше дело, но хочу прежде уточнить одну небольшую деталь.

– Если ты хочешь сказать, что тебе будет намного проще попросту меня убить, а потом попытаться ускользнуть от стражи, то для варвара ты рассуждаешь очень последовательно. С моей смертью мои проблемы действительно исчезнут.

– Почему вы решили, что я хотел сказать именно это?

– Потому что у меня есть похожие случаи в сокровищнице уже моего опыта. И я хочу предупредить тебя заранее – я этого не допущу. Потому что беда угрожает не только мне, но и всей моей семье! А это, как ты можешь догадаться, совсем другое дело.

– Вы зорко видите любую опасность и всегда начеку, – ответил Горностай. – Но в отношении меня вы ошибаетесь. Блуждания и битвы закалили меня, они сделали мои пути прямыми, а сердце – бесстрашным. Я с радостью помогу вам в вашей беде, но не из страха смерти. Причина в том, что я потому и хожу по городам, чтобы помогать страдающим и набираться опыта перед Небесным Турниром. Так что вам не стоит беспокоить стражу и слишком уж внимательно за мной присматривать. Это только стеснит мои действия. А теперь, прошу вас, расскажите, что же случилось с вами такое ужасное, с чем не может справиться даже десять тысяч верных солдат? Я сразу догадался, что, раз меня сразу привели на допрос, у вас есть для меня срочное дело.

И Брат Взирающий начал рассказ о страшном проклятии, которое обрушилось на его семью по никому не известной причине.

– Прежде население Поднебесной было редким, а вместо грамоты и счета завязывали узелки. Варвары не соблазнялись нашими богатствами, потому что не было никаких богатств, инструменты были простые, колесниц не знали вовсе. Хватало одного значка, чтобы занести в хронику события целого года. Мужчина был главным под открытым небом, женщина – внутри дома. Среди детей не различали сыновей и племянников. О совершенномудрых предках знали только имена. Во всей Поднебесной царило спокойствие, и никто никуда не стремился.

– Эти времена, – заметил Горностай, – давно уже закончились даже в тех местах, откуда я родом.

– Потом наступила эпоха великих правителей древности. Обуздали потоп и обустроили каналы, стали восхвалять ученых и осуждать преступников, награждать и казнить, принимали законы и соперничали с соседями. Возникли первые города, но они были простые и правильные, как военный лагерь. Столица была спроектирована как круг, вписанный в квадрат, повторяя в совершенстве и простоте саму Поднебесную. В столице жителей было немного, а из важных зданий там только дворец императора и дворцы высшей знати. Простота была благородна: в ремесленниках не нуждались и торговли не было. Установили монополию на соль и железо, стали собирать в закрома рис и медь. Установили алтари в честь предков и защитные ширмы против злых духов. Такой была жизнь в те времена, куда каждый хотел бы вернуться.

– Насчет себя я не уверен, но допускаю, что крестьянам такая жизнь бы понравилась.

– Зато то, что теперь творится, не нравится никому.

Люди расселились до берегов Четырех Морей, дороги протянулись до Четырех Пределов, монастыри выросли на каждой из Восьми Гор. Государи покорили варваров или изгнали их с лучших земель. Начали торговать шелком, и стало не хватать еды, начали возводить стены, и варвары мечтают за них проникнуть, начали возводить крепости, чтобы утвердить власть, но крепости превращались в многолюдные города, где не уследишь за тем, о чем говорят в трущобах. Мы зашли далеко на север и нашли здесь много свободной земли, но здесь не растет рис и бесполезна ирригация. Выращивают в этих местах пять злаков, разводят лошадей и быков, нрав у переселенцев строптив и непокорен. Как мог управлялся я с ними. Но со временем хаос ворвался и в мой собственный дом.