– Хорошо, Георгий. Пойдем, Соня, – тяну за собой новую коллегу.

Соня недоуменно оглядывается вслед Георгию, но молча следует за мной.

– Он всегда ведет себя так, словно у него в заднице застряла швабра? – шепотом спрашивает она в коридоре и я не сдерживаю смешок.

– Т-с-с! Не дай Бог, еще услышит! Слух у него отличный, и, хотя наш Георгий тот еще перс, человек он хороший. Если не будешь лениться и отлынивать, то он никаких претензий предъявлять не будет.

– Что-что, а работать я умею, – заявляет Соня. – Ты не представляешь, какой щепетильной была моя прежняя хозяйка! Обращалась с нами, чуть ли не как с рабами, но платила хорошо, так что мы терпели. Целых пять лет ада! Ваш Георгий по сравнению с ней – Божий одуванчик.

– А ты долго работаешь горничной? – спрашиваю я, недоверчиво глядя на Соню, которая выглядит моей ровесницей.

– Я начала с семнадцати, неофициально, – объясняет она. – Помогала старшей сестре, после восемнадцати меня оформили и мы с ней там проработали до самой смерти хозяйки. Сейчас заочно заканчиваю универ и планирую после получения диплома работать по профессии.

Мы доходим до комнаты, которая находится рядом с моей, и я ей все показываю и рассказываю. Соня, в свою очередь, пока переодевается, рассказывает, что ее сестра вышла замуж и стала домохозяйкой, а сама она решила продолжить работать горничной, так как платят хорошо и есть где бесплатно пожить.

Она производит на меня хорошее впечатление, так что я надеюсь, что никаких сюрпризов, как от Лиды, мы от нее не получим. Пока я вожу ее по первому этажу, показывая подсобные помещения и где у нас что хранится, а потом мы вместе убираемся в комнатах, впечатление о Соне лишь улучшается. Она действительно хорошо выполняет работу, быстро и чисто, так что мы заканчиваем намного быстрее, чем когда я была в паре с Лидой.

Когда мы слышим голоса хозяев, спустившихся на завтрак, Георгий заявляет, что сам будет подавать на стол, и быстро гонит нас наверх. Первым делом я решаю прибраться в главной спальне, прежде чем Карина Васильевна придет собираться. У нас уже есть свой распорядок и она любит после завтрака прийти в уже прибранную комнату.

– Фу, тут воняет сексом! – зажимает нос Соня и я в ужасе оглядываюсь на дверь.

– Тише ты! – шикаю на нее.

– Ну в самом деле, хоть бы окно открыли! – жалуется Соня, направляясь к большим французским окнам, выходящим на широкий балкон.

Она впускает в комнату свежий воздух и я с облегчением вдыхаю его, удивляясь, почему сегодня тут так воняет, а беспорядок такой, словно год не убирались. Такого хаоса в хозяйской спальне я никогда не видела, хотя Карина Васильевна та еще неряха и любит раскидывать вещи где попало.

– Здесь всегда такой бедлам? – оглядывает масштабы работ Соня.

– Нет, впервые. Давай побыстрее начнем, пока Карина Васильевна не поднялась.

Мы вычищаем спальню за сорок минут, но когда переходим в смежную гардеробную, то понимаем, что работы здесь куда больше. Видимо, хозяева поругались, а потом бурно мирились, потому что беспорядок здесь даже больший, чем в спальне. Вот что за люди! Ведут себя, как какие-то дикие животные. Никогда мне не понять таких отношений!

– Весело тут у вас, – хмыкает Соня, принимаясь сортировать вещи на мужские и женские.

Я чуть не плачу, глядя на прекрасное платье от Селин, которое лежит измятое и испачканное алой губной помадой. А потом понимаю, что оно не единственное, и угрюмо принимаюсь складывать в стопку все, что подверглось вандализму и нуждается в химчистке, если это реально способно спасти хоть что-то, испачканное косметикой. Мы с Соней больше не болтаем, сосредоточенная каждая на своей задаче, пока недовольная хозяйка не прерывает нашу работу.