Делать было нечего. Приходилось клясться…

… - Девушка была в беспамятстве, - завершила я краткий пересказ событий в коридоре замка. – Вокруг никого. Я должна была так поступить, ей, правда, плохо было.

- Ишь ты, плохо, говоришь…

Неуверенно кивнула. Не поняла толком: будет дядюшка ругаться, или пронесёт. Впрочем, что ругаться… Меньше всего на свете я хотела расстроить или разочаровать ведуна, который был мне и отцом, и матерью, и наставником. И вообще – всем.

- А как силу вдохнула, отживела, значит?

- Мгновенно! – подтвердила я, и, вопреки логике, дядюшка нахмурился ещё сильнее.

Пожевав губами, наконец, изрёк:

- Совсем ты сдурела в своих заграницах. Кто ж силу зазря расходует, когда у матушки-природы попросить можно?

- Ой…

- Вот тебе и ой. Травками, оно, конечно, не так быстро и повозиться придётся, а всё ж таки пробитую оболочку восстанавливают.

Перечислив комбинацию нужных трав и рецепт их приготовления, дядюшка погрозил мне пальцем.

- Смотри, девочка, - сказал он. – Ты мне слово давала, помнишь?

Кивнула поспешно.

- Никаких больше передач в Драконьем Гнезде, поняла?

- Не видел никто.

- Нет, ну ты ей про Фому, а она тебе про Ерёму. Ты ей белое – она тебе чёрное! – рассердился-таки ведун.

- Поняла, поняла, больше не буду.

- Смотри, дочка, - серьёзно сказал дядюшка. - Ты мне слово дала.

Клюнув растрогавшегося от неожиданности дядюшку поцелуем в щёку, я устремилась обратно. На этот раз обернулась ланкой в золотых пятнышках и понеслась быстрее стрелы. Сперва-то птицей хотела. Но теперь, когда чуяла травки, которые перечислил дядюшка, останавливалась, собирала быстро и прятала в мешок. Сделаю для Марыськи ещё взвар укрепляющий – лишним не будет…

Потому и вернулась в замок лишь с рассветом, еле крылья волоча, - на гору всё ж сойкой взлетела. Уставшая, как шерп знает что, но счастливая до невозможности. Встреча с семьёй после долгой разлуки купала сердце в любви и даже усталость как будто не чувствовалась. Хотя я себя знаю – это лишь на ближайшие час-другой, а там как бы не свалиться, как та Марыська, прямо в коридоре…

- Тьфу, напугала, - беззлобно выругался зазевавшийся стражник, который, конечно, на голубую сойку внимания не обратил, а когда шла мимо уже горничной леди, зевоту подавил, глаза вытаращил. Даже живот втянул. Ну как втянул, попытался.

– Тебе чего не спится, красотка? – обдав запахом табака и совсем чуть-чуть перегара, поинтересовался стражник. - От тоски любовной маешься? Так приходи ко мне, утешу.

Кто о чём, а вшивый о бане.

- Так вы ж женаты вроде, господин утешитель, - улыбаясь, в тон стражнику ответила я.

- Ишь, - крякнул он одобрительно. – Ты ж новенькая! Откуда про жонку узнала-то?

Откуда-откуда…

- Так вы сами только рассказали, - беззаботно пожала я плечами, и стражник, хлопнув ладонями по бёдрам, расхохотался.

- А ты ловкая! – восхитился он.

- А то!

Я уже взбежала по ступенькам входа для прислуги, как свежий утренний ветерок донёс сплетение ароматов шимолости и лимоска. Я застыла на месте. Цветут эти два растения в разное время года: шимолость весной, лимоск – поздней осенью. А это значит, аромат, что ноздри щекочет, ни от того, ни от другого. Розетка это, как пить дать. Один из компонентов восстанавливающего взвара. По дороге розетка так и не встретилась, а петлять по лесу в её поисках я не решилась. К тому же розетка – горный цветок, в лесу ему делать нечего.

Скрипнув зубами, спустилась с крыльца и поплелась за угол. Лучше сейчас завершу сбор, а потом уже и подремать можно…

Розетка нашлась в замковой оранжерее – даже удивительно было, как я умудрилась различить её тонкий аромат среди изысканного розового шлейфа. Потирая руки, порадовалась своему упорству: розетка здесь – всего лишь сорняк, поленилась бы – и глядишь, к возвращению садовник уже выполол бы её…