Вздрагиваю, зажмуриваюсь, пытаясь дышать тише. Я никогда не видела и не слышала, как стреляют из настоящего оружия. Тишина. А я боюсь даже открыть глаза.

Они реально прострелили парню ногу?

— Повторяю последний раз. Ты приносишь свои извинения девушке и переводишь ей на карту все деньги, которые есть на твоем счету, — произносит мужчина.

Открываю глаза и вижу, что с Марком все в порядке. Никто не пострадал. Но Марк весь бледный, трясется, уже испуганно смотря на отца.

— Сергей, искупай мальчика еще раз, ему нужно взбодриться.

— Нет! — выкрикивает Марк. — Как тебя там? — кидает мне.

— Девушку зовут Дарина, — отвечает за меня мужчина.

— Дарина, извини, — морщится, словно никогда таких слов не говорил.

— Нет, таких извинений Дарина не принимает. Искренне, Марк, — ухмыляется Демьян Ростиславович. А я кусаю губы уже почти в кровь.

— Да какого хрена-то?! Я ее вообще не трогал!

— Бездействие и одобрение насилия – еще хуже, чем само насилие, Марк.

— Дарина, прошу прощения за своё бездействие и за действия моего друга, — кидает он мне. — Так нормально? — смотрит на отца. Такой жалкий сейчас, мокрый, голый, трясущийся. Мне, дуре, уже жаль его. Хочется все это остановить.

— Нет. Не слышу сожалений, — продолжает издеваться мужчина.

— Дарина, мы очень сожалеем. Прими наши извинения!

— Принимаешь, Дарина? — Демьян Ростиславович вновь переводит на меня взгляд, и я задерживаю дыхание. Киваю. — Вот и замечательно, Дарина. Надеюсь, данный инцидент останется только в стенах этого дома? — уже с нажимом спрашивает у меня. И я опять киваю. Ком в горле не даёт говорить. Мужчине не нужно повышать голос, чтобы быть убедительным. Одного его холодного тона достаточно. — Номер твоего телефона есть у Андрея?

Киваю.

— Он привязан к карте?

— Да, но никаких компенсаций мне не нужно! — в моем голосе истерика.

— Нужно, Дарина. Любое негативное действие должно быть компенсировано. Иначе мы останемся у тебя в долгу.

Я открываю рот, но тут же закрываю, поскольку мужчина отворачивается от меня и поднимается с кресла.

— А ты, — указывает на Марка, — никоим образом не трогаешь Дарину и Савелия. Узнаю – отправлю служить в армию. Лет на пять, скажем. Сделаем из тебя мужика, а не мразь. Все свободны! — произносит мужчина и удаляется к дому.

8. Глава 7

Дарина

— Ой! — вздрагиваю, чуть не роняя стопку полотенец, когда выхожу из прачечной и сталкиваюсь в темном коридоре с Савелием. — Ты меня напугал.

Парень хватает меня за плечи и усмехается. Такой сильный, высокий, ему идет форма. Пахнет от Савелия мятной жвачкой и гелем для бритья.

— Ты чего такая пугливая? Все нормально?

— Да, все хорошо, — мягко вырываюсь из его захвата и отступаю.

— На твоей кровати тебя ждет небольшой подарочек от меня, — подмигивает парень.

— В смысле? А как ты попал в наш домик? Я забыла запереться? — перекладываю полотенца, нащупывая в кармане ключ.

— У меня есть ключи от всех комнат, — сообщает Савелий.

— Не делай так больше. Хочется думать, что наш домик – мое личное пространство, не нужно его нарушать.

— Ой, какая ты, оказывается, строгая, — усмехается парень. Обходит меня и спешит на выход.

— Стой! — прихожу в себя. — Какой подарок? Зачем?

— Иди посмотри. Так, для хорошего настроения. Такие милые девочки должны чаще улыбаться, — снова подмигивает мне и быстро уходит.

Такие милые девочки… Он считает меня милой? Улыбаюсь. Подарка я еще не видела, но настроение поднялось.

Иду на второй этаж, быстро захожу в комнату Марка, оставляю чистые полотенца и убегаю.

После инцидента с его нетрезвым другом я стараюсь избегать встреч с этим парнем. Убираюсь, только когда его нет в комнате, в глаза не смотрю, не разговариваю. Слава богу, Марк тоже не спешит со мной общаться, лишь смотрит с презрением, но я стараюсь не обращать на это внимания.