– Привет, ты куда? – осведомилась она.

– Купаться, а ты?

– На пробежку! Ну пока!

И она унеслась в сторону набережной.

Потом из воды я видела, как она бежит – красиво и мощно. На обратном пути она меня догнала:

– Как вода?

– Теплая. А ты не купаешься?

– Потом! Я загорать люблю. А ты здорово поешь, я даже не ожидала. Только ты не профи, да?

– Нет, конечно!

– Сразу видно, но все равно здорово!

– Спасибо, мне приятно…

– А давай потом по магазинчикам прошвырнемся? Шмотки тут не ахти, но цацки можно купить недорого. Ты как насчет цацек?

– Нормально. С удовольствием пойду!

– Вот клево, после завтрака и пойдем, часика полтора пошастаем, а потом на пляж. Идет?

– Идет! – с радостью согласилась я.

Обещанного Венькой арбуза не было. Только очищенные и нарезанные красные грейпфруты. Но зато какая тут имелась селедка! Жирненькая, несоленая и розовая. Я была голодна как зверь и сделала себе два больших бутерброда – ноздрястый серый хлеб, масло, селедка, а сверху крутое яйцо. Не бутерброд – мечта. А еще я взяла два куска очень аппетитного кекса и грейпфрут. И тут появился Венька:

– Привет, и ты собираешься все это сожрать, Буська?

– Сожру, будь уверен.

– Разжиреешь!

– Не твоя забота!

– Как это – не моя? Ты в моей труппе! – Ион схватил один из бутербродов.

– Отдай!

– Обкусанный?

– Подавись, я еще сделаю! Ты мне обещал арбуз, а где он? Нету.

– Значит, ты селедку с яйцом жрешь вместо арбуза?

– Вот именно!

– Черт с тобой, жри что хочешь. Ты такая молодчина, что лишние килограммы я тебе прощаю заранее. Слушай, а сделай еще таких бутербродов, мне бы в голову такая прелесть не пришла. Купаться пойдешь?

– Уже купалась, а потом мы с Ларисой договорились прошвырнуться по магазинчикам.

– С Ларисой? Ты же говорила, что рядом вы будете как Пат и Паташон.

– Ничего. Как-нибудь. Она нормальная.

– Первый раз такое слышу. Скажи, Андрюха тебе вчера понравился?

– О да!

– А вообще как ты себя ощущаешь в новом качестве, а?

– Хорошо, но это не моя заслуга, а Гордиенко. Он все делает.

– Ну поешь, положим, ты сама… И я, кстати, слышал очень одобрительные отзывы.

– Обо мне?

– О тебе, дурища.

В этот момент появился Златопольский. Обворожительно улыбнулся:

– Привет, можно к вам подсесть?

– Садись, – разрешил Венька.

– А что это вы тут едите?

Вскоре и он уже с восторгом уплетал бутерброды с селедкой и яйцом. Ах, как он мне нравился! У него были кроме всего прочего такие изящные манеры! И обволакивающий голос…

– Броня, у вас дивный голос… Почему вы не стали певицей?

Я не успела ответить, как к нам присоединился Юрий Митрофанович и, разумеется, тоже польстился на бутерброды с селедкой. И все трое моих соседей по столу говорили, как хорошо я пела.

После завтрака мы вчетвером вышли на крохотную терраску покурить.

И столкнулись с Дружиниными.

– Ты уже поела? – спросила Лариса, а Андрей хмуро кивнул. – Тогда подожди меня, ладно? Я быстро.

Мы вышли на улицу Бен-Йегуды. И не спеша пошли по тенистой стороне, прилипая к витринам.

– Ты за границей часто бываешь? – спросила Лариса.

– Довольно часто, по работе приходится.

– Я тоже часто. Обожаю по магазинчикам прошвырнуться, в Москве некогда. Я тут уже была в позапрошлом году и помню как раз на этой улице одну лавчонку, даже не лавчонку, а заныр, там старуха торговала, недалеко. Я у нее тогда старинные бирюзовые серьги буквально за копейки купила.

– А браслеты у нее были?

– Какие?

– Понимаешь, мне кажется, к такой прическе нужны всякие тяжелые серебряные браслеты, чем больше, тем лучше.

Она смерила меня оценивающим взглядом и улыбнулась:

– Сечешь! Ой, вот эта лавка! Точно. Но тут закрыто!