– О да, я очень полюбила нашу матушку! – было видно, что Дива врет, но Арви продолжал, не смущаясь.

– И конечно, брата нашего славного правителя! Храброго Синеуса! – зная повадки младшего сына Умилы, Арви допускал, что тот мог домогаться Дивы.

– Разумеется! Кто же не восхитится доблестью Синеуса! – Дива поджала губы, вспомнив деверя.

– Будем просить небеса, чтобы боги не допустили вашей долгой разлуки! – Арви обратил взор в небо, затянутое серой тучей, такой же мрачной, как этот день.

– Только об этом и молюсь со дня расставания…– Дива скорчила гримасу.

– Но ведь что-то произошло в Дорестадте такого, о чем княгиня умалчивает? – осторожно спросил тиун.

– Арви, вспомни, как в том городе Умила обошлась с Вольной! Было крайне разумно отправлять к этой злодейке и меня! – не сдержалась Дива.

– Я передам князю справедливые замечания княгини, – поспешил воспользоваться случаем тиун.

– Это необязательно, – Дива пожалела о своей несдержанности – беда для пылких натур. Как она могла разоткровенничаться при Арви! Это все от расстройств. В Новгороде, на земле своих предков, она не умеет вести себя правильно, ее язык будто сам удлиняется. А еще ей плохо без Рёрика. Она понимает, что зависит от него, нуждается в нем и боится его потерять. Любовь, нужда и страх сильнее гордости.

– Пущай княгиня не переживает, в своей непревзойденной мудрости владыка рассудит сей укор верно, – сулил Арви глумливо. – В самом деле, разве не…

– Немедленно прекрати, – процедила Дива столь угрожающе, что сама не узнала себя. – Если хоть слово ему скажешь, я засуну эти рисунки тебе в твою ядовитую пасть…

Усмехнувшись, Арви учтиво поклонился и отправился, как она велела, прочь. Он был доволен своей работой. Она казалась такой спокойной и милой все это время, а теперь утратила равновесие души. И вскоре кинется на Рёрика, как раненый зверь. Конечно, этого недостаточно, чтобы владыка столь быстро отказался от нее, но нужно же с чего-то начинать. Пусть для начала повздорят. Хотя не повздорили ли они уже? Почему Рёрик отправился на стройку один? Они ведь были неразлучны все это время…

****

– Государь вернулся, – сообщила Мирава Диве, сидящей у окна и с грустью смотрящей на моросящий дождь.

– Где он? Чем занят? – Дива не понимала, как должна вести себя. Пойти ли к нему первой или ждать его. Она огорчена их размолвкой. А он? Что если ему все равно? Тогда идти к нему не нужно. В любом случае разница между ними в том, что она думает о нем весь день, а у него есть и другие мысли, помимо нее. Так устроен мозг мужчины.

Дива достигла гридницы, где застала Рёрика вместе с Ньером, что-то обсуждающих. Усевшись на лавке возле окна, она решила подождать ухода огнищанина. Она смотрела на двор перед собой, но не видела ничего.

– Я пойду, мой князь, – Ньер не стал задерживаться.

Рёрик сидел за столом и рассматривал какую-то карту. Глядя на него, Дива чувствовала только одно – без него все не так.

– Я скучаю…– произнесла Дива еле слышно.

– Я тоже, – ответил Рёрик. И голос его был огорченным. Если он не приходил к ней, то это не означает, что она не нужна ему.

Дива подошла к Рёрику и обняла его. А он обнял ее.

****

Пасмурное утро предвещало унылый день. Непогода зарядила надолго. Небосклон затянут серой поволокой до самого горизонта.

Накинув на голову капюшон плаща, Рада шла по промокшей деревянной мостовой, держа в руках корзинку с завтраком для Вольны.

– Рада, пойди сюда, – пшикнула Мирава, прячась в тени сенника, с одной стороны которого расползлась огромная лужа.

– Что случилось?! – Рада даже охнула от неожиданности.